Завоевательница

Рядом с другими девушками, и особенно возле грациозной Элены, Ана оказывалась в невыгодном положении. Маленького роста, всего около метра пятидесяти, она, однако, не выглядела хрупкой и беззащитной, как все миниатюрные женщины. Девушка была крепкой, загорелой и веснушчатой, поскольку много времени проводила на свежем воздухе. Ни учителя танцев, ни монахини, ни Хесуса, со своими уроками хороших манер, не смогли придать изящества ее быстрым, четким движениям. Взглянув на себя со стороны, Ана признала, что она довольно привлекательна, хотя и не красавица. Она решила, что ее темные глаза посажены слишком близко, хотя и самую малость, а губы недостаточно полны. По словам монахинь и дуэний, у нее была привычка чересчур пристально смотреть на предмет своего интереса. В обществе она чувствовала себя неловко. Несмотря на чрезмерную любовь к чтению, или как раз из-за нее, она уклонялась от светских бесед. Ей постоянно приходилось сдерживаться, чтобы не выказать своего безразличия к сплетням, модам и домашнему уюту. Она недолюбливала маленьких собачек и избегала детей. Она усвоила салонные приемы, но презирала их надменность и ничтожность. Женщины замечали заносчивость девушки и избегали ее. Кроме Элены, подруг у нее не было.

Ана сознавала тем не менее, что, независимо от того, отвечает она или нет требованиям своего круга, ее семья, благодаря громкому имени и знатным предкам, занимает важное место в испанском обществе. Для людей вроде Аргосо, которые были богаче, но стояли ниже на иерархической лестнице, происхождение Аны делало ее куда привлекательнее разодетых, воспитанных сеньорит, из-за порхающих вееров предлагавших себя каждому холостяку с более приличным капиталом и менее блистательной родней. А еще девушка заметила, что дон Эухенио поощряет ухаживания Рамона. Ана с Эленой поздравили себя: они приближались к осуществлению заветной цели.

Рамон нравился Ане, и она наслаждалась его обществом. Но когда он рассказал о земле, которой Аргосо владели на Пуэрто-Рико, девушка решила выйти за него замуж.

Дон Эухенио, младший из двух сыновей в семье купцов и военных, за два месяца до приезда Аны в Кадис получил известие о том, что его бездетный овдовевший брат Родриго скончался на Пуэрто-Рико. Эухенио, который всю сознательную жизнь прослужил в кавалерии, стал теперь главным держателем акций огромной (и процветающей) судоходной компании «Маритима Аргосо Марин» с отделениями на Сент-Томасе, в Сан-Хуане, Кадисе и Мадриде. В дополнение к своей доле этого бизнеса, он стал еще и хозяином дома в Сан-Хуане, фермы в его пригороде и двухсот куэрдас сахарных плантаций с двадцатью пятью рабами на юго-западе острова.

Он имел смутные представления о делах Родриго. Дважды в год приходил отчет с уведомлением о том, что причитающаяся Эухенио прибыль и проценты от вложений переведены в его банк в Кадисе. Цифры менялись от года к году в зависимости от колебаний рынка, урожая, налогов, пошлин, страховых выплат, трудовых и финансовых затрат, аренды, доковых причальных сборов, убытков и займов. Эухенио всецело доверял брату и был признателен за деньги, которые получал благодаря его инвестициям. С самого появления на свет близнецов Родриго дарил им на каждый день рождения акции «Маритима Аргосо Марин», поэтому к своему двадцатилетию Рамон и Иносенте уже имели собственный доход.

В отличие от брата, Эухенио не была свойственна деловая хватка, однако опыт военной службы научил его распределять обязанности, руководить подчиненными и заставлять людей отвечать за свои поступки. Отец понимал: сыновья испытывают такую же небольшую склонность к бизнесу, как и он сам.

Тем не менее после смерти брата Эухенио отправил близнецов в контору поработать бок о бок с управляющими и клерками «Маритима Аргосо Марин» в надежде, что, вплотную занявшись делами предприятия, Рамон и Иносенте смогут заинтересоваться этим делом.

После обсуждения вопроса с сыновьями и женой Эухенио решил сохранить свою долю в судоходной компании и продать дом, ферму, землю и рабов на Пуэрто-Рико. Однако на все это требовалось время. Эухенио не мог сделать этого до тех пор, пока Корона не проведет полную проверку собственности Родриго и не обложит ее налогом. Он рассчитывал, что вместе с сыновьями будет управлять судоходным бизнесом, и мечтал, как только получит деньги за дом и землю, приобрести имение, где собирался провести остаток жизни, разводя лошадей и боевых быков. Он все еще был относительно молод, а Леонора и подавно чувствовала себя бодрой и энергичной. После десятилетий военной службы, жизни в лагерях и съемных домах, наподобие их теперешнего в Кадисе, Эухенио мог наконец обеспечить Леоноре настоящий семейный очаг. Однако за день до возвращения Аны в Севилью Рамон подошел к отцу:

— Папа, почтительно прошу вас разрешить мне просить руки сеньориты Ларрагойти Кубильяс.