Завороженная

Методично, без видимой спешки, он избавился от туфель и чулок. Он взялся за застежку бриджей, и Ливия вновь облизнула губы. Он снял бриджи и вновь повернулся к ней спиной, убирая их на комод, к остальным вещам. Ливия уже видела его жезл и однажды даже ласкала его. Теперь же она упивалась видом со спины, любуясь его твердыми ягодицами, стройными бедрами, длинными мускулистыми ногами и крепкими икрами. И когда он вновь повернулся к кровати, взгляд Ливии задержался на его мускулистом животе и восставшей плоти.

Одетый князь был безупречно элегантен. Нагой – был великолепен. Она раскинула руки, приглашая его к себе. Он наклонился над ней и, обхватив ладонью ее подбородок, приблизил ее губы к своим губам.

– Ты довольна мной, любовь моя?

– Я в восторге, – прошептала Ливия.

Она провела рукой по округлому бицепсу. Князь Проков был человек светский, прекрасный танцор и наездник, но у него было тело атлета, тело мужчины, который умеет управляться с мечом и шпагой и легко одолеет врага в рукопашной схватке. Конечно, Ливия знала, что он служил в армии, но до этого момента полагала, что его участие в армейской жизни ограничивалось дворцовым церемониалом. Теперь, ощущая под ладонью его бьющую через край физическую силу, она понимала, как сильно заблуждалась.

– Я думаю, пришло время сравнять счет, – тихо сказал он, убирая ее руку от своего бедра. – Я хотел бы посмотреть на тебя, любовь моя.

Опершись коленом о кровать, он принялся расстегивать ее жакет.

Он работал быстро и споро, и вскоре жакет соскользнул с ее плеч. Под кружевным лифом нижней сорочки вздымалась округлыми холмами ее грудь. Александр просунул палец за ворот сорочки, коснувшись груди.

Он спустил бретельки сорочки с ее покатых плеч и обнажил грудь, лаская языком соски.

– Ложись на спину, чтобы я мог снять с тебя ботинки.

Добравшись до обшитых кружевом подвязок, Алекс улыбнулся.

– Я хочу видеть то, что делаю сейчас, – прошептал Алекс. Он поднял подол ее рубашки, обнажив бедра. По коже побежали мурашки, и тайные пазухи ее тела увлажнились в предвкушении его ласки. Он расстегнул подвязки и скатал ее шелковые чулки – медленно, дюйм за дюймом.

Ливия чувствовала, что от полной наготы ее охраняет всего лишь узкая полоска батиста. Рубашка ее была спущена до талии и поднята до скрещения ног.

– Приподнимись, – приказал Алекс, похлопав ее по бедру.

Она приподняла бедра, и он стащил с нее последнее, что на ней было.

– Встань, – тихо скомандовал он. – Пришло время тебя одеть.

Она в недоумении уставилась на него, и тогда он взял ее за руки и потянул на себя, приподнимая с кровати.

– Что ты делаешь?

– Сейчас увидишь, – сказал он. – Пожалуйста, постой смирно и позволь мне рассмотреть тебя хорошенько. – Он отступил, окинув ее долгим чувственным взглядом с головы до ног. – Ммм, – задумчиво протянул он. – На самом деле никаких улучшений не требуется. Хотя одно или два дополнения могут оказаться не лишними. А сейчас закрой глаза.

Ливия закрыла глаза и ждала. Она слышала, как он передвигался по комнате, как вернулся к ней.

– Не открывай глаз. – Он перебирал ее волосы, вплетая что-то в ее кудри. Ресницы ее затрепетали, и он повторил: – Не открывай глаз. Я еще не закончил.

Она почувствовала, как что-то холодное и тяжелое легло вокруг шеи, и она подняла руки, чтобы пощупать, что это такое. Но он схватил ее за запястья:

– Еще не время.

Что-то сомкнулось вокруг одного запястья, потом вокруг другого, затем она почувствовала, как что-то прищемило мочки ушей.

– Что ты делаешь? – прошептала она.

Он положил руки ей на плечи и подтолкнул ее к зеркалу:

– Все, теперь можешь открыть глаза.

Ливия открыла глаза и смотрела на свое отражение в зеркале Обнаженная женщина, залитая теплым приглушенным светом настольной лампы, вся в кроваво-красных рубинах. Рубиновое колье в три ряда плотно охватывало шею, серебряная диадема с драгоценными камнями украшала темные кудри, рубиновые серьги сверкали в ушах, на каждом запястье сияли по два браслета.

– Господи, – пробормотала она в благоговейном ужасе, – я выгляжу как та девственница, которую язычники приносили в жертву своим богам.

Алекс рассмеялся.

– Украшения тебе и вправду к лицу. Я колебался между бриллиантами и рубинами, но решил, что красный огонь – как раз то, что надо, отлично подходит к твоим глазам и волосам. – Он встал у нее за спиной, обнял ее, ладонями приподнял ее груди. – А теперь смотри, – сказал Алекс.