Завтра будет вчера

Я буду ломать тебя очень нежно, мышка… обещаю, пока что очень и очень нежно.

* * *

Он всегда умел успокоить. Сначала спасти, помочь, а после успокоить. Наверное, только он один делал это так, что я не ощущала себя слабой или униженной. Он никогда не предлагал помощь, не протягивал руку, ожидая, пока я за нее схвачусь. Он сам без спроса хватал мою ладонь и вытаскивал из любой пропасти, не давая упасть.

Закрыла глаза, подставляя губы, нахмурившись, когда отстранился. Не хочу, чтобы прекращал, не хочу этой видимости права выбора. Потому что его давно уже нет. С тех пор, как встретила его впервые после стольких лет. Нет никакого выбора. Есть только голубое озеро его взгляда и сильные ладони, в которые уткнуться хочется. И еще это его "маленькая"…Если бы он знал, что оно эхом в голове отдается каждый раз. Ломает любые сомнения, безжалостно окуная в прошлое.

Не открывая глаз, наклонила голову и коснулась губами его ладони, а потом потянулась вперед, зарываясь пальцами в его волосы.

— Спасибо, — прислонившись лбом к его лбу, чувствуя, как снова покатились слезы из глаз.

* * *

Давно не целовал кого-то вот так. Забыл уже, как это, да и, наверное, разучился со временем. У меня не было постоянной женщины. Шлюхи не в счет.

И это "спасибо" как удар хлыстом. По лицу. Даже дернулся непроизвольно. А потом стянул вниз к себе и сам на ее рот набросился, сначала медленно покусывая мягкие губы, потом все сильнее, проталкивая язык дальше, сплетая с ее языком, и, когда почувствовал, как отвечает, сорвало все планки. Втянул ее дыхание и ошалел. Хотелось сорвать с нее эту футболку и взять прямо здесь, придавив к вспотевшему кафелю, подхватив под колени, но я себя сдерживал. С ней так нельзя. Испугается. Она ногами мой торс обхватила, а я по бедрам ладонями заскользил и медленно поднялся вместе с ней, продолжая жадно целовать.

Вынес из ванной, шатаясь, как пьяный, спускаясь голодными поцелуями по ее шее, сжимая хрупкую спину.

Занес в спальню и осторожно опустил на постель, нависая сверху, не давая опомниться, чувствуя, как самого трясти начинает от нетерпения, от бешеного желания взять все и сразу и от этого адского контроля. Спустился поцелуями ниже, открытым ртом по груди, обхватывая сосок через материю футболки, под ее легкий стон и слабое сопротивление. Ее трясет и меня вместе с ней, кончиками пальцев по бедрам, не прекращая целовать в губы, поднимая футболку на талию, дотрагиваясь до горячей кожи и выше, к маленькой груди, чтобы накрыть ладонью и подразнить сосок большим пальцем. Дернулась подо мной, выгибаясь, а я снова губами к ее губам прижался и нежно сжал твердый камушек, скользя коленом между ее ног, чувствуя, какая она там горячая, и скулы заболели от бешеного возбуждения. К животу ее ноющей эрекцией прижимаюсь, и яйца сводит от похоти.

— Нари-и-и, — сжимая сосок и снова поглаживая пальцем, опуская вторую руку на ее живот, который нервно напрягается под моими пальцами. Скользнуть по шелку трусиков, слегка надавливая, и застонать ей в губы, ощущая, какая она влажная. Спускаясь поцелуями по ее шее, медленно, осторожно, слизывая языком капли води и лаская через ткань трусиков, слегка отодвигая в сторону, едва касаясь плоти с боку.

По спине от напряжения начинает градом катиться пот… Черт… притрагиваюсь к ней, просто прикасаюсь, а меня уже трясет как перед оргазмом

— Такая отзывчивая… влажная, сладкая. — задирая футболку вверх и касаясь кончиком языка ее возбужденного соска, обхватив губами, втянул в рот и услышал протяжный стон.

Сдернул кружева в сторону и прикоснулся к влажной горячей плоти… очень медленно вверх и вниз, продолжая посасывать ее сосок и чувствуя, как сейчас меня разорвет на части от возбуждения.

* * *

Он снова делал это со мной. Снова сводил с ума, заставлял терять контроль и остатки разума. Целовал так, будто я сейчас была его воздухом, жадно прижимая к себе. И я выгибалась навстречу его рукам, упираясь в ладонь возбужденными сосками. Притягивала за волосы его губы к своим и лихорадочно целовала, инстинктивно обхватив его ногами. Понимая, насколько это все неправильно. Но я не могла остановить его. Только сильнее кусать губы, когда он терзал ртом мою грудь, доводил до исступления умелыми пальцами, нагло ласкавшими между ног. Дикая ласка. И в то же время бесконечно нежная. Воспоминанием из прошлого. Ко мне никто так не прикасался, кроме него.

Абсолютное бессилие перед ним. Перед реакцией своего тела. Проводит кончиками пальцев по ногам, а меня разрядами тока простреливает от каждого прикосновения, от звуков его голоса, хриплого от возбуждения, срывающегося. Он на грани, и я стою с ним на этой же грани, и знаю, что стоит лишь сделать шаг…