Завтра будет вчера

Ерошить руками его волосы, то притягивая к груди голову, то пытаясь оттолкнуть от себя. Стонать, закрывая глаза, отдаваясь сумасшедшему желанию дойти с ним до конца. Вспомнить вкус собственного прошлого, когда быть его, пусть даже вот так, наполовину, казалось не неправильным и подлым, а самым естественным на свете. Впилась пальцами в запястье его руки, останавливая, понимая, что, если сделает хотя бы одно движение, я взорвусь в его руках.

* * *

Тяжело дыша, посмотрел ей в глаза… пьяные и испуганные, впилась в мое запястье, удерживает. Маленькая, наивная мышка. Все такая же чувствительная, нежная.

И отзывчивая… какая же она отзывчивая. Хочу, чтобы стонала для меня. Чтобы вот так извивалась и стонала, как когда-то.

— Я остановлюсь, маленькая… не бойся.

Преодолевая сопротивление, раздвинул складки, отыскивая клитор осторожно надавливая и накрывая ее губы своими.

— Хочу мое имя… твоим голосом, — скользя осторожно к самому входу и снова вверх, размазывая влагу средним пальцем, лаская языком ее язык. Не торопясь, но уверенно и сильно. Б***ь, чего мне стоит этот гребаный контроль. Невольно трусь стояком о ее живот, и у самого глаза закатываются от нестерпимой похоти. От запаха ее, от ощущения плоти под пальцами, от желания ворваться ими глубже и ощутить, какая она тесная изнутри.

— Всего лишь, чтобы стонала для меня… Нари… девочка моя, — прикусывая нижнюю губу и осторожно проталкивая палец в нее, не до конца, следя за реакцией, продолжая ласкать сосок, — сладкая девочка.

Сам не знаю, что говорю ей, меня накрывает все сильнее, снова выскользнул наружу и потер клитор, целуя ее подбородок, шею, щеки и снова губы.

— Тебе нравится? Давай, маленькая… покричи для меня, — и снова в нее, уже глубже, но все так же осторожно. Как же там узко. Меня повело от мысли, как она сильно обхватила бы мой член, если бы я взял ее. Дьявол, я сейчас просто сдохну.

* * *

Я не смогу остановиться… Даже если теперь захочет он. Только не тогда, когда так умело подталкивал меня к бездне. Вспомнила ее запах. У нее был аромат его дыхания и вкус его поцелуев. Терпкий, изысканный, вкус его безумия. Безумия, потому что я готова спрыгнуть туда снова. Вместе с ним.

Отпустила его руку, чтобы вцепиться пальцами в одеяло, когда он коснулся клитора. Из горла вырвался невольный всхлип, как же больно и в то же время сладко вот так чувствовать его в себе. Жадно смотреть на его крепко стиснутые челюсти, на бледное лицо и горящий взгляд. Подставлять грудь его пальцам, вскрикнув, когда сжал сосок. Приподнимать бедра навстречу его движениям, открытым ртом хватая воздух, пропитанный возбуждением. Скользнул пальцем внутрь, и я застонала, впиваясь пальцами в его плечи, отвечая на его поцелуй, чувствуя, как в низу живота сжалось пружиной напряжение. И оно сжимается все сильнее, с каждым его толчком, чтобы резко взорваться яркой вспышкой удовольствия, от которой ослепило глаза и зашумело в висках. Мне казалось, что меня больше нет, что я растворилась в этих разноцветных огнях наслаждения, стала одним из них. Я знаю, что я кричала его имя, но я не слышала своего голоса. Только его дыхание, со свистом вырывающееся из груди.

Когда открыла глаза, встретилась с его внимательным взглядом.

— Артем, — чувствуя, как краска стыда и сожаления заливает щеки, — черт… — отвела взгляд, понимая, что мне нечего сказать, — прости.

Он знал, почему я прошу прощения

* * *

Пока она кончала, я смотрел на ее раскрасневшееся лицо, на то, как выгнулась подо мной, сжала коленями мою руку и так же сильно сокращалась вокруг моего пальца, ловила губами воздух, со стонами и всхлипами, а я не мешал, не целовал, я наслаждался этим моментом и чувствовал, как кончаю вместе с ней ментально… как жадно ловлю каждый стон, продолжая двигать пальцем, только уже резче и быстрее. Какая же она красивая, моя девочка с напряженными торчащими бесстыдно из-под моей футболки сосками и этим широко распахнутым ртом, и искаженным от наслаждения лицом. Сколько раз я вспоминал, как она кончает от моих ласк, и яростно двигал рукой по раскаленному члену. Вместо доступных проституток и просмотров порно в армии, я думал только о ней. Как ласкаю губами, как выпиваю языком, как вхожу в нее, представлял, как она несмело обхватывает пальчиками мой член, и я кончаю ей в ладонь. Заводит похлеще самой горячей шлюхи своей невинностью и отзывчивостью. Думал о том, какой она могла бы быть в этот момент: с этим смущением и лихорадочным блеском любопытства в глазах, если бы ласкала меня сама и наблюдала за реакцией, чувствуя свою власть надо мной.

Б***ь. Как же мне хочется почувствовать эти спазмы членом. Когда я все же возьму ее, я сдохну от наслаждения.

Жду, когда откроет глаза… а потом это гребаное "прости". Усмехнулся уголком губ.

— За что простить, Нари? За то, что так сладко кончала под моими пальцами и кричала мое имя?

Целуя губы и поглаживая все еще подрагивающую плоть. Стараясь успокоиться.

— За что простить, маленькая?

А сам потом истекаю, и яйца болят так, что хочется выть.

* * *