Завтра были письма

– А вы знаете? – Павла немного рассмешила такая концепция. – Да-да, мне кажется, что вы знаете. Вы какая-то очень конкретная, все у вас по плану. Сплошные графики и нормы. Мне кажется, что вы работаете на конвейере.

Рита даже жевать перестала от таких слов.

– Почему же на конвейере? Я учительница. В техникуме преподаю. Математику!

– Так мы – коллеги! Я тоже преподаю, правда, литературу на кафедре в университете. Но теперь понятно, почему вы такая собранная. И зачем вам, скажите на милость, Железноводск? Давайте съездим в Пятигорск, по лермонтовским местам. Экскурсия в воскресенье. В воскресенье же нет процедур.

– А вода?

– Организму тоже нужен отдых, – твердо сказал Павел.

– В Железноводске – гора Железная, хотела на нее подняться. И павильон красивый Пушкинский. Я про него читала. А еще памятник есть: Пушкин у моря. Необычный такой памятник, не то Пушкин, не то Бетховен.

– И что? Вам разобраться хочется?

– Не знаю… Наверное. А еще где-то читала, что этот памятник навеяла картина Айвазовского. Скульптор ее увидел, и так родилась идея монумента. Интересно же!

– Не из любви к Пушкину, а из любви к Айвазовскому, получается?

– Мне кажется, в этом памятнике есть шум волн!

«Какая все же удивительная женщина», – подумалось Павлу.

– Ну уж если на то пошло, в Железноводске есть дворец эмира Бухарского. Да, в самом центре.

– Я не знала. – Рита быстро глотала кашу, при этом начала смотреть на Павла более заинтересованно.

– Летняя резиденция хана. Тот хан был особой, приближенной к российскому императору. Мавританский стиль, масса лестниц, коридоров, переходов, минарет с винтовой лестницей, купол с полумесяцем. Естественно, во дворе – здание гарема, гарем с дворцом соединяется мостиком. Там даже башня имеется, которую называли башней смерти: оттуда якобы сбрасывали неверных жен. И, кстати, хан, естественно, там не жил. Построил, а потом нашел повод не приезжать, видимо, боялся приближающейся революции. Но причину нашел весомую: во время стройки погиб один из рабочих.

– Какую-то вы мне сейчас историю печальную рассказали.

– Так, значит, и не надо ехать в Железноводск. Можно в Ессентуки!

– Там веселее?

– Еще бы! Про Ессентуки еще Тэффи писала, про швейцарский стиль.

– Не читала.

И опять Павел подумал: «Какая все-таки женщина! Вот не читала, так и говорит: «не читала». Другая бы сейчас нипочем не призналась».

– Надежда Тэффи как-то отдыхала в Ессентуках и потом опубликовала рассказ, где высмеяла беспорядки модного буржуазного курорта, мол, в городке установлен швейцарский образ правления! И что за этим стоит? А то, что без взятки швейцару не получить ни комнату в гостинице, ни записаться на прием к врачу.

– Ну вы прямо все знаете! Вы, наверное, хороший педагог! Вас интересно слушать.

Павел улыбнулся.

– Да, куда-нибудь нужно съездить, вы правы. Вы извините, у меня подводный массаж, потом грязи, я побежала!

И Рита, быстро задвинув стул, понеслась вон из столовой.

Павел проводил ее взглядом: как она живет? Так же, все бегом? Это в ней шум волн ощущается. Что-то между надвигающимся штормом и веселыми волнами в солнечный радостный день.

Какие все же замотанные у нас женщины… Его жена совсем другая, она никуда не бежит. Может, конечно, возраст. А раньше, наверное, она тоже вот так бегала?

И Павел понял, что не может вспомнить. Как-то его не очень интересовало: бегала его Елена, не бегала… А про эту Риту вдруг стало интересно, и он начал в уме представлять ее жизнь. Ее шторма, бризы и штили. Пушкин у моря, надо же. Надо почитать про этот памятник.

А Рита под приятными струями воды удивлялась образованности мужчины. И про все-то он знает, про все-то читал. Наверное, интересно с таким.

Глава 12

Слава гуляла по Висбадену. Выставка закончилась, следующий пункт назначения – Берлин. Она привыкла к перелетам, переездам и всегда, планируя поездку, старалась совмещать несколько встреч, несколько городов. Раз уж все равно ехать, раз уж все равно ты в Германии. Естественно, главным в этой поездке было посещение книжной ярмарки во Франкфурте, но она давно обещала провести презентацию журнала в Берлинском Русском Доме. В конце концов, Франкфурт от Берлина не так уж и далеко, всего четыре часа на поезде. Вот так, бизнесом она больше не занимается, металлоконструкции не продает, но привычка все в жизни планировать осталась и очень ей помогала.

* * *

Висбаден. Очаровательный город. Можно назвать его курортом, а можно – прибежищем миллионеров. Слава дошла от Кранплац до Кохбруннен. Ей все же не захотелось провести этот день в термах, попить специальной водички, больше нравилось неспешно гулять по небольшому и уютному городу, рассматривать затейливую архитектуру зданий, находить элементы своего любимого стиля либерти.

Она неспешно прогулялась по Курортному парку, подошла к памятнику Достоевскому. Именно в казино Висбадена наш великий классик в 1860 году проиграл все свое состояние. Вот он, наверное, тоже в термы не ходил, и спутнице его уж точно не до того было. Сидела, бедная, в гостинице и ждала своего друга. Каким вернется, с чем придет?