Завтра были письма

Она достала из сумки небольшую записную книжку. Ее давняя привычка: в сумочке всегда лежит блокнотик и карандаш. Именно карандаш с ластиком. А вдруг что-то нужно записать, а потом, допустим, стереть? Карандаш с ластиком, блокнотик – затейливый. В какой-то момент привычка превратилась в безобидную манию: Слава скупала все красивые блокнотики, которые ей попадались. Дома накопилась целая стопка. Она их не дарила, не выкидывала, иногда перебирала. Вот этот куплен на Арбате, этот – в Крыму, этот – в командировке в Гамбурге. Из каждого нового места возвращалась с блокнотиком. Вот только из Дании – ни с чем.

Слава сжала зубы, открыла блокнот и написала:

1. Больше не врать. И, главное, не врать самой себе. Дороже выйдет.

2. Расставить все точки над «i» и проговорить ситуацию с родителями, они должны быть в курсе, чтобы потом не отвлекали, не спрашивали, приняли мою новую жизнь.

3. Ага, стало быть, начинается новая жизнь. Что делать и как быть.

Слава написала «Новая жизнь» и три раза подчеркнула написанное. Дальше пошли подпункты:

1. Новая работа. Без работы нам никуда.

2. Кем я хочу быть.

3. Нравится ли мне то, чем я сегодня занимаюсь?

А чем она занимается? Она продает трубы. И кому это может нравиться? Никому. Над ней – вечно недовольный Никита, с одного бока – российские клиенты, которым все вынь да положь еще вчера, с другого – иностранные поставщики с вечными задержками поставок. И посредине всей этой нервотрепки – Слава. Купи, продай, разрули. М-да, мечта всей жизни…

Хорошая зарплата. Никто не спорит, и это важно. Только вон денег накопила, машину сама себе купила, но даже в отпуск поехать не может тогда, когда ей нравится.

Слава еще раз продумала возможность устроиться к конкурентам.

Никита при расставании, естественно, спросил:

– Куда пойдешь, к Куликову?

Слава пожала плечами. Она видела, как побагровел начальник и желваки заходили у него на лице. В тот момент она просто испытала удовольствие. Вот и бойтесь теперь, тряситесь, что я все ваши тайны выболтаю.

– Не забывай, ты подписывала бумагу о конфиденциальности.

А Слава все держала паузу.

– Я еще не решила, куда пойду.

Тогда она действительно еще не знала и, конечно, в душе верила, что ей не придется больше работать здесь, в своих мыслях она уже жила в Мюнхене. Бродила по улицам города, заходила в продуктовые магазины, покупала продукты, потом ехала в их новую квартиру с Майером. Готовила для них ужин. Кто ж знал, что денег на продукты у нее не будет, что все и всегда Майер покупает сам? Как можно доверить деньги Славе? Она покупает одни отбросы, и готовит она неправильно. Даже из тех продуктов, которые Майер уже собственноручно купил. И масла льет мало или, наоборот, много, и редис чистит не с той стороны. Все не так.

Слава содрогнулась. Воспоминания о чудном отдыхе в Дании были еще страшнее, чем о ее прошлой работе.

Ну что ж, нужно искать новую работу, причем совершенно в другой области. Итого:

1. Новая работа.

Кто Слава по профессии? Учительница немецкого языка. И кстати. Она всегда хотела стать учительницей, с детства. Хочет ли она этого сейчас? Нет, однозначно. Ей почти сорок, и у нее нет детей, это большая проблема в ее жизни. И боль. Она не может вот так вот сразу идти работать с детьми. Что она умеет еще? Может вести курсы немецкого языка. Уже теплее. В принципе, наверное, это очень интересно. Что еще? Может быть, журнал, газета? Писать для журнала статьи? Про что? Про женщин, про отношения мужчина-женщина?.. А может, сейчас пришло время сбыться ее мечте, которая всегда у нее была, но сидела глубоко. И опять пошла цепочка подпунктов:

1. Учительница немецкого языка.

2. Курсы немецкого языка.

3. Статьи для журнала.

Слава тут же достала журнал «Аэрофлот» из кармана переднего кресла. Она листала журнал и добавляла новые темы, новые статьи. Убирала гламур, дописывала содержание. История? Путешествия? Архитектура? Сколько всего…

Из самолета Слава вышла с четким планом, чего она хочет в этой жизни. И куда идти, она тоже знала. К Першину Аркадию, владельцу журнала «Мы и наше путешествие».

Глава 44

– Заходи, Карелина, заходи. Вот это новость! Вот уж кого не ждал. Ты ж у нас акула бизнеса. Носишься по заграницам, нос кверху, с чего это мы стали для тебя интересны?

Аркадий вышел из-за стола: небольшого роста, уже лысоватый и с аккуратненьким животиком – как же он изменился с их студенческой юности! А все равно, все тот же хулиган и вечный насмешник.

– Ты не меняешься, Карелина! Все такая же рыжая!

Они обнялись и расцеловались, как самые близкие родственники. Оба были рады друг другу от души.

– А где твои кудри, Аркаш?

– Остались на чужих подушках!

– Неужели не женился до сих пор?!

– Представь себе, нет, и нисколько не жалею. Женщина, она должна быть музой. Хочешь быть моей музой? Ой, ты же у нас замужем.

– Представь себе, тоже нет. В моей жизни все изменилось. И вообще, Аркаш, я пришла к тебе наниматься на работу.

Он сразу погрустнел:

– Не знаю, Славка, у нас работы много, зарплаты маленькие. Тебе, наверное, не подойдет…