Завтра я иду убивать. Воспоминания мальчика-солдата

Мне вспомнилось, как мы переехали в Могбвемо. Отец совершил ритуал освящения нового дома. Он пригласил в гости соседей и во время застолья встал и сказал: «Я молю богов и духов предков о том, чтобы моя семья всегда оставалась единой, чтобы ничто не могло разлучить нас». Тут он посмотрел на нас: мама держала на руках младшего брата, а мы с Джуниором стояли рядышком – у каждого во рту по ириске.

Тогда поднялся один из старейшин и добавил: «Я молю богов и духов предков, чтобы ваша семья всегда была вместе, даже после того, как кто-то из вас уйдет в мир духов. Мы просим за эту семью и за всю общину». И он воздел руки к небу. Отец подошел к матери и подозвал нас с братом. Он обнял всех нас, и все гости зааплодировали. Фотограф сделал несколько снимков на память.

Я изо всех сил надавил на веки, чтобы остановить слезы. Как же хотелось, чтобы родные снова были рядом со мной.

Раз в несколько дней мы с риском для жизни ходили в Каматор посмотреть, не вернулись ли его обитатели. И всякий раз оказывалось, что мы зря подвергаем себя опасности. Деревня была пуста. Кругом стояла пугающая тишина. Я вздрагивал от любого порыва ветра, шевелившего солому на крышах. Ничьих следов не было видно. Похоже, даже ящерица не отваживалась проползти через селение. Птицы не пели, цикады умолкли. Мои шаги гулко раздавались в округе и заглушали громкий стук сердца. Мне казалось, будто моя душа уже покинула тело и где-то скитается. Во время наших вылазок мы с Калоко брали с собой веники и заметали собственные следы, чтобы по ним нельзя было обнаружить наше укрытие. Когда мы в последний раз наведались в деревню, то увидели там бродячих собак, терзавших останки имама. Один пес грыз руку, другому досталась нога. В небе кружили стервятники, тоже нацелившиеся на добычу.

Жизнь в постоянном страхе была невыносимой и угнетающей. Казалось, я постоянно, днем и ночью, ожидаю смерти. Поэтому я решил отправиться туда, где было бы спокойнее и безопаснее. Но Калоко боялся покидать насиженное место. Он считал, что, уйдя из джунглей, мы двинемся навстречу неминуемой гибели. Мой друг предпочел оставаться там, на болоте.

Никаких вещей я не собирал – у меня просто ничего не было. Приготовления в путь были простыми: набил карманы апельсинами, завязал потуже шнурки порванных крейпсов – вот и все. Я простился со всеми, кто прятался на болоте, и пошел на запад. Когда я вышел из леса на дорогу, на меня вдруг накатила такая горькая тоска, что слезы сами собой потекли ручьем. Отчего именно я плакал, не знаю. Возможно, от страха перед той неизвестностью, которая ждала меня впереди. Я пристроился на обочине и сидел там до тех пор, пока не перестал рыдать. А потом двинулся дальше.

За целый день пути я никого не встретил ни на дороге, ни в деревнях, через которые проходил. Кругом не видно было ничьих следов, и единственными сопровождавшими меня звуками были отголоски моих собственных шагов и шум моего дыхания.

За пять суток мне не встретилось ни одного живого человека. Ночью я спал в оставленных селениях, а каждое утро на свой страх и риск выбирал направление, в котором буду идти весь следующий день. Главной задачей было уйти как можно дальше от тех мест, где орудовали боевики.

Запас апельсинов кончился в первый же день. Но в селениях мне иногда удавалось набрать новых плодов. Временами попадались поля маниоки. Я выкапывал клубни и ел их сырыми. Почти во всех деревнях росли кокосовые пальмы, но я не умел на них забираться: несколько раз пробовал, и ничего не получалось. Однако в один прекрасный день мне вдруг это удалось. Как-то раз я, ужасно страдая от голода и жажды, пришел в селение, где было совершенно нечем поживиться, кроме кокосов. Они небрежно свисали с дерева, будто дразня меня и призывая сорвать поскорее. Не могу объяснить, что случилось, но вдруг я в мгновение ока вскарабкался на пальму. У меня даже не было времени осознать, что, собственно, я делаю, и подивиться тому, как внезапно мне удалось освоить это непростое искусство. Собрав несколько орехов, я быстро спустился и стал искать, чем бы расколоть их. К счастью, поблизости нашелся старый мачете, который мне удалось кое-как приспособить для моих целей. Поев, я отправился отдыхать в гамаке возле одного из домов.

Через некоторое время я проснулся и решил, что хорошо отдохнул. Теперь у меня хватит сил, чтобы снова вскарабкаться на пальму и набрать кокосов в дорогу. Но на этот раз мне удалось подняться не выше чем до середины ствола. Я штурмовал пальму снова и снова и каждый раз с все меньшим успехом. До этого я многие месяцы не смеялся, но тут захохотал. Думаю, этот удивительный феномен заслуживает более пристального научного изучения.