Читаем Завтра нас похоронят полностью

Завтра нас похоронят

Молодой человек развернулся и направился к буфету. Вернувшись, он сел напротив Рихарда, и тот протянул ему газету:

— Посмотри, что там. Если есть что интересное, читай вслух.

Молодой человек нацепил очки и склонился над газетой — волосы тут же упали на лоб. Рихард снова не удержал улыбки, но Карл её не заметил: что-то привлекло его внимание.

— Тут пишут… — медленно начал он, — что военный министр Свайтенбах во время позавчерашнего визита в одну из военных частей страны упал в обморок.

Рихард поднял глаза и заинтересованно спросил:

— И в чём причина?

Некоторое время Ларкрайт молчал. Ланн придвинул к себе батон и отрезал несколько кусков хлеба. Молодой человек прищурился, взгляд быстро бежал по строчкам:

— Пресс-служба объясняет это переутомлением и напряжённой работой. Тем не менее, проверенный источник из администрации сообщает, что обмороки и неожиданные приступы болей в последнее время стали для министра почти обычным делом и… учащаются. Но вопроса об отставке по состоянию здоровья Готлиб Свайтенбах пока не поднимает.

— Как же… — Рихард разложил бутерброды на тарелке, — поднимет он…

— Как думаете, что с ним может быть?

— Чёрт его знает… — Ланн обхватил ладонью приятно тёплую кружку, — глядя на него, я сказал бы, что высыпалось уже слишком много песка. Но то же я могу сказать про многих из тех, кого Гертруда держит возле себя.

Ларкрайт улыбнулся, хотел ответить что-то… и неожиданно отдёрнул руку от тарелки, к которой только что потянулся, и со стоном схватился за горло. Сгибаясь пополам, опрокидывая кружку, он захрипел и вцепился другой рукой в край стола.

— Что с тобой? — Ланн, вскочив, моментально оказался рядом, вглядываясь в лицо инспектора.

Не отвечая, Карл закрыл глаза, на несколько секунд замолчал, но тут же новый хрип вырвался из его горла.

— КАРЛ! — Рихард попытался разжать стискивающие горло пальцы молодого человека.

— Она… — прошептал Ларкрайт, — она убивает меня….

Наконец Ланну удалось расцепить трясущуюся руку со вздувшимися венами и крепко стиснуть ее. От ужаса его словно парализовало, но оцепенение прошло быстро. Свободной рукой он уже лез в карман за телефоном, собираясь вызывать скорую. Но всё закончилось так же быстро, как и началось: тонкие пальцы Карла дрогнули. Молодой человек удивлённо взглянул на свои упавшие на стол очки и спросил:

— Что такое?

Ланн непонимающе уставился на него:

— Ты только что…

— Мне стало нехорошо… — Ланн отпустил его руку и Карл потёр лоб, потом поморщился, коснувшись своей шеи. — Голова заболела, и…

— Ты душил себя, — тихо произнёс комиссар. — И говорил, что она убивает тебя. Кто?

— Я… — Ларкрайт глубоко вздохнул, — ничего не помню.

Комиссар бросил тяжелый взгляд на его побелевшее ещё сильнее лицо, на бескровные губы и выступившие от боли слёзы. И покачал головой:

— На секунду мне показалось…

— Что?

— Неважно… — медленно ответил Ланн, закусывая губу. — Как ты?

— Нормально, комиссар. Наверно, я просто не выспался. Не беспокойтесь.

— Ты ведь тогда спас от Котов крысёнка, да? — спросил Рихард.

— Это было больше недели назад… — понимая, к чему Ланн клонит, инспектор отвёл глаза и придвинул к себе кружку. Рихард внимательно наблюдал, как жадно он пьёт, и хмурился всё сильнее. — Это не…

— Ты ведь не можешь знать этого точно, верно? И не забывай, что сами Джина и Леон Кац тоже болеют этим.

— Ничем они не болеют! — довольно раздражённо отозвался молодой человек. — Вы ведь сами в это не верите, вы побежали за Аннет! Вы хотите вернуть вашу дочь, и….

— Я в этом уже не уверен… — с усилием отозвался Ланн. — Зато точно знаю, чего НЕ хочу. Чтобы что-то случилось с тобой. Поэтому даже не думай близко подходить к кому-либо из этих детей.

— Даже… к вашей дочери?

Рихард молчал около полуминуты. Ему казалось, что земля уходит из-под его ног. В висках стучало, что-то странное происходило с его рассудком. Будто он смотрел в зияющую пустоту — ту, которая сквозила в его собственной груди и которую он пытался заполнить. Наконец с тяжёлым вздохом он покачал головой:

— Особенно к ней. Потому что если ты погибнешь из-за неё…

— Герр Ланн…

— Молчи и слушай, — процедил сквозь зубы комиссар.

Ларкрайт покорно опустил голову, сжимая кулаки.

— Пожалуйста. Я не хочу лишиться ещё и тебя.

Карл медленно кивнул. Комиссар улыбнулся:

— А теперь…

— Я поеду домой, — тихо сказал Карл.

— Подожди. Я отвезу тебя.

— Не нужно…

— Нужно.

Ланн ожидал новой вспышки сопротивления. Но Ларкрайт вдруг лишь устало улыбнулся:

— Хорошо, комиссар… спасибо.

И это тоже было плохим знаком. Ланн улыбнулся в ответ. Но тревога не оставляла его. Он не мог забыть, что Карл произнёс те же слова, что и Виктория в ту рождественскую ночь. «Она убивает меня….»