Завтра наступит вчера

— Спокойной ночи. Алло, Юра, спасибо тебе большое за цветы.

— Не за что, — улыбнулся в трубку абонент. — До завтра.

В ухо гудели и гудели короткие гудки. Но Юля Батманова не их слышала — из маленьких отверстий лилась музыка. Дивная мелодия! Чайковский, Моцарт, Челентано! Она боялась положить трубку на рычаг небольшой пластмассовой коробки, так по-царски распорядившейся ее судьбой.

— Хорошая моя, маленькая моя, спасибо тебе! — благодарила Юля серое чудо цивилизации, нежно поглаживая кончиками пальцев. — Ты слышала, как он сказал? «Я никогда в это время не звоню». А мне по-зво-нил!

Счастливая владелица рассталась наконец со своей трубкой и выпорхнула из кресла. Из-под ног шарахнулась врассыпную любимая парочка.

— Что же вы нервные такие, пушистики мои? — заворковала она. — Да какие же мы красивые, да какие толстенькие, да какие у нас хвостики — прямо лисьи! Вы у меня самые красивые котики во всем Советском Союзе! — Подумав пару секунд, переменчивая хозяйка для убедительности добавила: — И за его пределами! Ну-ка, пошли за мной! Я вам молока дам.

Дружная парочка шеренгой потопала за хозяйкой в кухню. Разделив пакет молока на троих, Юля отрезала себе ломоть черного хлеба и подошла к окну.

— Не плачь, подружка! — улыбнулась неспящему окну. — И у тебя все хорошо будет!

Заснула около трех, легко и быстро, как невинный младенец. Ей приснилась большая, солнечная, покрытая густой травой и яркими желтыми одуванчиками поляна, по разные стороны которой были она и Юра. Улыбаясь, они шли навстречу друг другу, а с неба сыпались и сыпались огромные воздушные шары — синие, красные, зеленые, желтые. Опускаясь на молодую траву, они подпрыгивали и звенели. Подпрыгивали и звенели. Переливчатый звон перекрывал голос Юры, кричавшего ей что-то очень важное, во что бы то ни стало должное быть услышанным. Звенящих шаров становилось все больше и больше, и скоро они закрыли разноцветным пологом всю поляну, спрятав от нее Юру. «Юра, — закричала она, — ты где?» Но голос, поглощенный звенящей трелью, был тихим, как шелест дратвы, которой прошивают сапог. Она кричала все тише и тише, а звон становился все громче и громче. И тут увидела Юру, бегущего навстречу сквозь разноцветный звенящий шаропад. Она оттолкнулась от земли, высоко подпрыгнула и — проснулась.

«Какие яркие цвета я видела во сне, надо же!» — изумилась Юля. Обычно виделись черно-белые сны, да и то очень редко, как правило, забываясь сразу же после пробуждения. Стрелки будильника показывали «семь». Она сладко потянулась и вскочила с постели. Четырехчасового сна хватило вполне. Юля чувствовала себя бодрой и легкой. Да и зачем спать, когда жизнь так прекрасна! Так — душ, кофе, утренняя сигарета. Слава Богу, стрелки часов подобрались к восьми. Где тут у нас был домашний телефон?

— Алло, Александр Яковлич, доброе утро! Это я, Юля.

— Батманова? — удивился Добрынин. — Доброе утро, что это тебе не спится? У нас рабочий день с десяти, если мне не изменяет память. И начинается он не у меня дома, а в Останкино, на втором этаже. По крайней мере, для тебя. — Голос ворчал, но был добродушным.

— Александр Яковлич, пожалуйста, выслушайте меня. Всего две минутки.

— Давай, — разрешило великодушное начальство, — все равно кофе очень горячий, пить не могу.

— Приятного аппетита, — сподхалимничала подчиненная.

— Спасибо. Так в чем дело, Юля?

— Александр Яковлич, я могла бы, наверное, обмануть вас, что-нибудь придумать, вызвать врача… — Небольшая заминка. — Но врать не хочу и не буду. Пожалуйста, дайте мне еще сегодняшний день, а? Честное слово, очень-очень нужно! Вы же знаете, я никогда не увиливала от работы. Я вам за сегодняшний день два отработаю. Три! — не поскупилась федяевская правая рука. — Первый раз прошу, Александр Яковлич, отпустите меня сегодня, а?

В трубке помолчали.

— Что, очень нужно?

— Вопрос жизни и смерти.

— Ты у меня две недели была в Таллине?

— Да, Александр Яковлич, — Юля затаила дыхание.

— Звонили мне вчера оттуда, нахваливали тебя. Говорили, выручила ты их здорово.

Она крепко сжала трубку, боясь поверить в свое счастье.

— Ладно! — на том конце провода приняли решение. — Считай сегодняшний день премией за хорошо проделанную работу и благодарностью от твоих коллег-товарищей. Они, кстати, тебе привет передавали.

— Спасибо, — пролепетала премированная.

— Так, сегодня у нас пятница. Надеюсь, к понедельнику ты решишь все свои сердечные дела и настроишься на дела нашего грешного объединения. В понедельник жду тебя живой, невредимой и полной сил. Все, Юля, кофе остыл. Если Федяев, твой безумный гений, меня не съест — увидимся. У меня для тебя кое-что есть. До понедельника.

В трубке что-то слегка щелкнуло, и она возмущенно забубнила. Юлька звонко чмокнула неженку. Вне всякого сомнения, этот телефонный аппарат — лучший в мире! Она гордо посмотрела на котов, тершихся о ее ноги:

— Ессе homo![13] Понятно?