Завтра наступит вечность

Стерляжий предупредил, что первой целью будет известное здание на Лубянке, второй – одна из резиденций президента, а о третьей и последующих он еще подумает, ответный ультиматум Бербикова не стал слушать вообще и переговоры прервал. Война нервов завершилась его победой в те же сутки. Не доложить президенту не посмели: игра ва-банк становилась очень уж рискованной, превращяясь даже не в пат – в цугцванг. И ход был за Землей.

Разумный игрок не станет играть на явный проигрыш. Он постарается сделать вид, что никакой игры и не было. Зачистку подземелий пришлось прервать, не окончив. Арестованные были выпущены, захваченное имущество возвращено владельцу, рабочие и итээровцы вернулись на рабочие места в подземных залах, разбитую технику заменили новой, Глеб Родионович вылез из норы и приступил к исполнению своих обязанностей, бригада Хлюста была заброшена на Грыжу почти без опоздания. Тем дело и кончилось. Стерляжий сгоряча требовал за шестерых убитых охранников двенадцать фээсбэшных трупов, однако не нашел поддержки в совете директоров, и кровожадное предложение не прошло. Совет решил всего-навсего уменьшить бесплатные поставки платины государству и отказаться от госзаказов сроком на один год. Больше ничего.

Выиграв раунд, Корпорация демонстрировала лояльность проигравшей стороне – довольно странную и ограниченную, но все же лояльность. Пожалуй, это была лояльность не подданного, а союзника, который очень даже себе на уме. Думаю, «наверху» вздохнули с облегчением: Корпорация не выдвинула ни одного политического требования, не потребовала ни одного места в правительстве для своего человека. Думаю, облегчение в скором времени сменилось настороженностью: а почему, собственно, государству удалось так легко отделаться? Как хотите, а у политиков такие же клишированные мозги, как и у всех прочих узких профессионалов. Вряд ли кому-то вспомнился бородатый анекдот: «Да, Сара, Волгу мы купить таки можем, но зачем нам столько воды и пароходов?». Вот именно, зачем?

Слон попытался растоптать мышь. Мышь покусала ему пальцы, нашла, что они не вкусны, и отскочила: иди, мол, себе, топчи саванну где хочешь, а меня не трогай и на мой пищевой ресурс не покушайся. Уяснил, толстомясый?

Слон уяснил. По крайней мере, на время. Слон постарался сделать вид, что ничего не произошло, и сделать это оказалось очень легко. Какая такая мышь? Ее вообще кто-нибудь видел? Какая еще неподотчетная Корпорация? Вам самим-то не смешно? Поменьше верьте сказкам, побольше занимайтесь спортом, аккуратно платите налоги, а главное, растите побольше здоровых глупых детей – стране вечно не хватает пушечного мяса.

Мышь промолчала. О чем говорить с теми, кто не различает понятия страны и государства? Нет смысла внушать слону, что он лишь топчет саванну, но сам саванной не является. Мышь тихо ушла в свою нору.

Незаметный грызун вмешивался в жизнь саванны, стараясь не мешать кормиться большому слону. Если досконально проследить пути денежных ручейков, стекающих через благотворительные фонды в больницы, дома престарелых и даже один интернат для слепоглухонемых детей, то оказалось бы, что ручейки эти имеют общий исток – Клондайк-Грыжу. Впрочем, куда больше денег Корпорация тратила на дома детского творчества и помощь некоторым экспериментальным школам. Когда я не без ехидства спросил Стерляжего, не собирается ли Корпорация таким образом взрастить на тучной ниве урожай молодых гениев для пополнения своих штатов, тот только покачал головой. Программа была шире и, по-моему, фантастичнее. Не желая иметь ничего общего со слоном, мышь пыталась улучшить саванну.

Чтобы когда-нибудь самой занять место слона? «Очень надо!» – категорически отметала мышь. «Возможно, – подозревал слон, – но не теперь». И еще он подозревал, что мыши нужно нечто большее, чем управление саванной, а если не нужно сейчас, то понадобится в будущем.

Так думал слон. А тем временем уже вовсю развивалась ответная операция, которую я назвал бы Контрвибрионом, если бы не нашел подходящего названия среди лекарств и средств для дезинфекции. Как она называлась на самом деле, я не знаю, и в детали ее посвящен не был. Знаю только, что результатом операции стала смерть еще одного человека.

Его звали Олег Берш.

Его убийцу – Святополк Горелкин.

Причина убийства была чрезвычайно уважительной: эти двое никак не могли поделить одно тело. Поэтому один избавился от другого так же, как избавляются от привычки курить – решительно и без раскаяния.

Люди ФСБ в Корпорации, люди Корпорации в ФСБ… Вряд ли мышино-слоновья возня заметно уменьшила их количество, только теперь меня это не интересовало. Люди вообще не мой профиль, пусть ими занимается Надя, желательно с пиявочкой за ухом.

О генерале Бербикове я узнал только то, что он был тихо уволен в отставку. Надо думать, кое-кто из его агентуры сошел со сцены менее благополучно…