Завтра утром, за чаем. Повесть

Мы приземлились мягко, почти незаметно; было темно, накрапывал дождь, где-то на другом конце космодрома плавно оторвался от земли и ушел в космос красавец ТэЭрЭсЭф-Супер-восьмой (я узнал его по сигнальным огням), все распрощались, папа завел «роллер», и мы покатили по мокрому шоссе, в темноте, домой: это был основной космодром нашего городка, километрах в двенадцати от центра.

Наверное, потому, что папа вел «роллер» очень быстро, мы после слабоосвещенного шоссе ворвались в городок, как в другой мир: играла музыка, крутились, мелькали в темном небе огни цветных реклам, возле кинотеатра стояла толпа мальчишек и девчонок - все ели мороженое и были в шикарных, блестящих от дождя плащах. Под козырьком кинотеатра какой-то парнишка скинул плащ и делал стойку на одной руке, а все - я расслышал - громко считали. Над нами, рассекая дождь, то и дело проскакивали такси-амфибии, из их окон несся смех, и на меня вдруг напала такая тоска, такая тоска, что я прижался грудью к спине папы, положил подбородок ему на плечо, ближе к уху, и, чтобы он расслышал, почти крикнул:

- Останови возле «Шоколадницы»!

- Что?! - спросил он. - Не слышу! Ты громче!

- Возле кафе останови! У «Шоколадницы»! Он остановился. Я слез с «роллера».

- Ты куда? - спросил он. - Разве не домой?

- Пап! - сказал я. - Я попозже приеду, можно? Мы…

Ну, в общем, я и один паренек из старой школы давно на этот вечер договаривались задачки порешать, ну, чтобы я ему помог…

- А обедать? Тебя ждет свекольник.

- Я пообедал на Аяксе сразу после занятий, - соврал я.

По-моему, он видел, что я все вру.

- Все-таки свекольник, Митя, - сказал он.

- Ладно, никуда он не денется. Приду - поем.

- Поздно не приходи, мама будет волноваться! - крикнул он, уже укатывая.

Я свернул направо и мимо шикарного магазина «Дары Земли», где стояла большая очередь за свеклой, по переулку Дружбы быстро дошел до Наткиной улицы; смешно, но я не знал ее названия, хотя она была, пожалуй, самой красивой в городке, очень тихая, хотя и рядом с центром, вся в зелени и с очень симпатичными коттеджами, где жили светила науки. Наткин папа тоже был светилом, но по ней это было совершенно незаметно.

Меня вдруг начало колотить оттого, что я сейчас ее увижу, и еще оттого, что ее вполне может и не быть дома. Я отыскал их коттедж, через зелень мне все же удалось рассмотреть, что свет горит, я нашел кнопку, и тут же засветился маленький телеэкран возле калитки. Волновался я ужасно. После из глубины экрана на меня выплыло лицо этого светила - один раз я его видел, посчастливилось.

- Тебя плохо видно, - сказал он. - Не резко.

- Вас тоже, - сказал я. - Может, у вас там винтик отошел на ручке резкости?

- Да нет, - сказал он. - Это новая система, с постоянной резкостью. Наверное, что-то с контактами. Стукни посильнее по калитке. Сильнее, не бойся.

Я влепил по калитке изо всех сил, так что рука заныла, и резкость восстановилась.

- Спасибо, - сказал он. - Ну?

- Извините, Натка… Наташа Холодкова дома? - спросил я. - Я - Рыжкин из ее школы. Помните, один раз я заходил к вам, когда она болела, и приносил ей звуковые кинозаписи пропущенных лекций?

- Да, дома, - сказал он. - Проходи, она в своей комнате, занимается.

В калитке что-то щелкнуло, она отворилась, я пошел, калитка закрылась, и по тропинке, сначала прямо, прямо, среди высоких кустов, а потом налево и направо я дошел до коттеджа.

Я открыл дверь, в прихожей было темно, но в гостиной горела одна секция освещения; смутно, но я вспомнил дверь ее комнаты и, почему-то даже не постучавшись, вошел.

Она сидела ко мне спиной, перед зеркалом, и делала какую-то фантастическую, немыслимую прическу.

- Привет, - сказала она. - Что, сильный дождь?

- Средний, - сказал я. - Знаешь ли, я хотел спросить, ты кормила хомяка? Он где?

- Тихо, тише, - сказала она. - Он спит.

- Голодный?!!

- Да нет же.

- Свекольником кормила?

- Что ты? Он умял огромную сосисищу, вот такую.

- В полиэтилене была сосиска?

- Да.

- А ты ее почистила? Почистила? А то он подохнет, нажравшись полиэтилена.

- Дурачок, - сказал Натка. - Станет он есть твой полиэтилен. Почистила, почистила, успокойся.

- А то он…

- Да брось ты, - сказала Натка.

Она так и сидела спиной ко мне - не оборачиваясь. Жутко было смотреть на ее идиотскую прическу.

- Нравится? - спросила она. - Да ты садись.

- Не очень. Тебе лучше, как обычно.

- Много ты понимаешь! Прическа, как у Дины Скарлатти. Немного напоминает ту сумасшедшую формулу Маллигана из системы Рубинчика, правда? То же сложное переплетение простейших групп.

- Плевал я на формулы, - сказал я.

Натка засмеялась, растрепала прическу, быстро причесалась по-человечески, вскочила, щелкнула меня по носу, схватила за руку и потащила в сад. Дождь кончился, было тихо, и только вдалеке, в центре, играла музыка.

- Пойдем, - сказала она. - Я покажу тебе свой уголок.