Завтра утром, за чаем. Повесть

Мы вылезли из зарослей и по мокрой поляне, по тропинке среди кустов и клумб (я подумал, что это, видно, она, Натка, возится с цветами), а после - по дорожке дошли в темноте до калитки, и она ее открыла. Я вышел на улицу, полминуты мы еще постояли молча, потом она сказала:

- Пи логическое в четвертой фазе неминуемо стремится к нулю. Неминуемо!

И тут же мне захотелось зареветь оттого, что она сейчас уйдет, а мне надо будет вернуться домой, вообще оттого, что все было, было и вдруг - кончилось.

- Натка! - неожиданно для себя крикнул я шепотом. - Я люблю тебя, влюбился!

Я рванулся убежать, но не смог.

Она засмеялась, захлопнула калитку и быстро пошла к коттеджу. Что-то треснуло во мне, сломалось, вдруг я успокоился и сказал громким, противным, бойким каким-то голосом:

- Я дарю тебе хомяка. Бери, он твой. Пусть он живет у тебя!

И услышал откуда-то из полутьмы:

- Спасибо.

* * *

Целую неделю после я не видел Натку и вообще никого из нашего класса - работал, как угорелый, то на Земле, в лаборатории «Пластика», то на Аяксе «Ц».

Школа с восторгом согласилась с просьбой (ха! просьба!) Высшей Лиги отпустить меня с занятий на (как было сказано в письме Лиги, направленном в школу) «практическую работу по завершению создания материала для детали «эль-три», далее следовало, вероятно, обязательное и, вероятно, обязательно туманное объяснение, что же это за штучка - «эль-три» и почему я ей нужен.

Конечно, Лига обо всем договорилась со школой по телефону, а письмо было послано так, для формы: раз есть событие, оно должно быть зафиксировано документом.

Письмо писал в обеденный перерыв Рафа, дня через три после моего прихода в группу.

Смех было смотреть, как он, пыжась и краснея, придумывал и произносил вслух (прежде чем записать) каждую фразу, каждое слово письма. Он все пытался и меня подбить, чтобы я помогал ему, а я все качал головой из стороны в сторону: «Не хочу - не буду - не умею», - и он вдруг заорал на меня диким голосом и вырвал у меня из руки авторучку, потому что я нарисовал (как оказалось потом, на очень важной деловой бумаге с печатью) своего плюшевого медведя и уже начал пририсовывать деревья с огромными плодами - будто мой Миша гуляет по саду.

В школу теперь я вообще не ходил, я просто ходил на работу, четко и методично, к определенному часу, как всю жизнь это делал папа.

Школа, в свою очередь, обратилась с просьбой к Высшей Лиге освободить в один из дней меня от работы, чтобы я прочел доклад о перестройке основной структуры пластмассы Дейча-Лядова в тех младших классах, где был курс «Химия особопрочных пластмасс».

Я обрадовался, что увижу ребят, Зинченко почти согласился, но Лига школе отказала: мол, это собьет Рыжкина с ритма работы, не говоря уже о том, что какой же может быть доклад, если еще нет окончательного результата.

Мысль была строгой - и школа притихла.

В общем, началась какая-то вроде бы взрослая жизнь, и я даже, помню, подумал: а чего ж это вдруг, раз я работаю, права-то у меня остаются детские. Обязанности взрослые - а права детские! Хитро! А тут еще, как раз, Палыч мне попался и разжег, так сказать, искру моего сомнения.

Я сидел в обеденный перерыв в сквере возле «Пластика» и грелся на сентябрьском солнышке, а он выкатился из универмага «Плутон», увидел меня и тут же плюхнулся рядом, счастливый - не передать: купил, видите ли, сравнительно недорогой, новой модели, дачный микропылеуловитель, и ему сходу захотелось с кем-нибудь поделиться своей радостью.

- Привет, гений, - говорит. - Смотри, чего купил! Теперь дыши на даче на всю катушку, и никаких забот - вещь!

- Разве эти дачные пылеежки еще не бесплатные? - нарочно спросил я. Он даже подскочил.

- Держи карман шире! - говорит. - Им еще в технологии сколько копаться, чтобы поток наладить. Это вам теперь все просто кажется. Да-а, меняются времена! Я-то еще помню то время, когда только продукты питания и лекарства были бесплатными. Это вы родились на все готовенькое: почти любая обувь и одежда - бесплатно; книжки, тетради - бесплатно; коньки, лыжи, даже велосипеды - все бесплатно, а это ведь наше поколение вам такую жизнь устроило! Своими собственными руками! (Разнесло старика - не остановить!) Теперь только роскошь денег стоит - так ведь на то она и роскошь. Нам теперь и представить трудно, что кино когда-то было платным, или мороженое, или там - в кафе пообедать. Кстати, а ты-то как теперь - по-прежнему, как и вся мелюзга, у мамы каждый день талоны на кино и сладости выпрашиваешь? А?

- Приходится, - сказал я. - А как еще?

- Все правильно, - говорит. - А то вам дай волю, так вы с головой в банку с мороженым залезете - я знаю. Здесь один сынишка моих знакомых с «Факела» спер у них детскую чековую книжку - так целую неделю потом вместо занятий тайком в кино сидел не вылезая, лопал за обе щеки мороженое и сладости, - вы же меры не знаете! - а потом слег от переутомления и ангины.

- Ну да! - сказал я. - А вы знаете?! - Я даже обозлился на него. Но Палыч вдруг похлопал меня по плечу и сказал заведомую чушь - мне даже весело стало: