Завтра в России

Да, у людей, что называется, отпустило. Появившаяся из воздуха, а точнее, из электрического света мистическая надежда на мирный конец конфликта с властями разом освободила их души от потайного сознания смертельного риска всей их затеи – так на фронте даже самый храбрый солдат рад перемирию, а еще больше – миру…

– У-р-р-р-а!

Услышав из-за заводских ворот этот ликующий крик нескольких тысяч глоток, Круглый окончательно приободрился: настал его звездный час! И, выйдя из машины на свет ярко вспыхнувших прожекторов у центральной проходной «Тяжмаша», он живо, молодо подобрался своим полненьким телом, как-то статно развел плечами под своей канадской дубленкой и, не тая победной улыбки, зашагал к закрытым воротам завода и к стоящим в проходной молодым рабочим-«афганцам».

– Откройте ворота! – властно сказал он вышедшему ему навстречу Зарудному. – Я хочу говорить с народом.

– Но вы уже выступали утром… – сказал Зарудный, и Круглый – большой знаток начальственных интонаций – тут же уловил нотки растерянности в его голосе. Круглый обрадованно усмехнулся:

– Да, выступал. А теперь выступлю вечером. Я привез людям продукты, вы возражаете?

– Нет, – хмуро сказал Зарудный. Если появление света, всего-навсего электрического света, ничего больше, вдруг вызвало у рабочих такую радость, то что же произойдет, когда Круглый откроет перед ними двери рефрижераторов и предложит мясо, гречневую крупу, рис, масло?

Но остановить Круглого Зарудный, конечно, не мог. Он приказал «афганцам» открыть ворота и с предчувствием поражения молча поплелся за въезжающими на заводскую территорию рефрижераторами и милицейским «черным вороном».

А Круглый тем временем сам, по-хозяйски взошел на ступеньки все той же импровизированной трибуны, с которой он выступал утром. Рев толпы, неодобрительный, даже с издевательским свистом, но почему-то без утренней враждебности, огласил заводской двор. Однако Круглый воспринял это зло без испуга. Он поднял руку.

– Тихо! – раздались голоса. – Тихо, братва! Пусть скажет! Он теперь вежливый будет!..

Да, поразительная психика у толпы. Еще три минуты назад, на жарких цеховых митингах, казалось, что вид любой сытой, как у Круглого, партийной рожи или просто милицейской формы его охраны могут вызвать у рабочих такую ярость, что они не моргнув глазом разорвут их на части, затопчут и пойдут-ринутся на ружейный и пулеметный огонь. Но вот тот же Круглый, освистанный еще утром представитель власти, стоит перед ними на трибуне с поднятой рукой, и народ, словно сам желая быть обманутым в очередной, стотысячный раз, затихает и даже требует дать ему слово.

– Дайте послушать! Микрофон включите!..

И кто-то включил микрофон.

– Дорогие товарищи тяжмашцы! – крикнул Круглый, и слова эти разнеслись из динамиков над темным морем голов. – Я приехал к вам снова, чтобы признать свою ошибку. Утром я поступил неправильно. В разговоре с вашим забастовочным комитетом я выбрал не ту линию поведения. И я приехал, чтобы извиниться. – Тут Круглый повернулся к стоящему в глубине трибуны Зарудному: – Извините, товарищ Зарудный…

– Да ладно! Чего там! – громкими криками отозвались первые ряды, тут же легко, по русской манере, прощая «повинную голову».

– Ты по делу говори! По делу! Зачем войска прилетели?

– Товарищи! – возвысил голос Круглый, ликуя, что примирение с рабочим классом произошло так просто. – Товарищи! Некоторое количество войск прибыло в наш город потому, что в городе имеют место бандитизм и хулиганство. Вы сидите здесь, на заводе, и не знаете об этом. Не знаете, что пока вы, лучшая, сознательная часть населения, заняты забастовкой, ваши семьи подвергаются риску быть ограбленными всяким хулиганьем, которое высыпало на улицы. Под видом так называемых «политических протестов» эти хулиганы грабят магазины, квартиры и даже людей на улицах. Поэтому мы вызвали войска. Чтобы на время наших с вами переговоров обеспечить безопасность ваших же семей. Это первое…

Даже по лицам близстоящих к трибуне рабочих и по какому-то новому, особому вниманию всей этой громадной толпы вокруг Круглый вдруг понял, что ему верят, готовы поверить. И нужно срочно воспользоваться этим, нужно говорить, жать, ввинчивать в их сознание все, что ведет к главному. И Круглый продолжил: