Завтра ветер переменится

– Что случилось?

– Тяжелая неделя.

Агата задумчиво хмурит лоб. На меня это всегда производит впечатление: девушка с голубыми волосами и огромными серьгами со стразами стоит с таким серьезным видом, точно собирается выступать с научным докладом. Агата вздыхает:

– Понятно. Влюбилась в этого мужика.

– В какого еще мужика? – Я изображаю удивление.

– В Галанти. Это же все равно что влюбиться в актера. Помнишь, как ты собиралась замуж за Джека Воробья?

– Мне было двенадцать! Ладно, забей. Пьетро любит только тебя, я уверена, что у него никого нет. Выпей лучше за завершение своих мучений и наслаждайся жизнью и любовью. Больше тебе никто не будет капать на мозги и уговаривать завести ребенка.

– Думаю его проучить, – говорит Агата.

– В смысле?

– Раз он не хочет ребенка, сниму кольцо и забеременею.

Черт подери. План сработал. Не пора ли мне вмешаться? Я понимаю, что Агата никогда не простит Пьетро за то, что они с Ванессой строили козни у нее за спиной. Интересно, это считается изменой? Или измена все-таки хуже? И как мне лучше поступить? Если скажу, не ухудшит ли это ситуацию?

Я уже открываю рот – то ли чтобы все ей рассказать, то ли чтобы наплести еще с три короба, только этого мы никогда не узнаем, потому что тут раздается звонок.

– Прости. Это Федерико.

Я встаю и отхожу поговорить. Агата только дерзко улыбается в ответ. Ну и отлично, она явно приходит в себя, давно не видела, чтобы она так улыбалась.

– Давай-давай. Я пока размешаю удобрения.

Агата вскрывает какой-то пакет, от которого идет тот еще запах, а я возвращаюсь в комнату.

– Привет.

– Привет. Прости, что пропал, но тут кое-что случилось. Давай встретимся?

– Когда?

– В обед. Я к двенадцати приду показать квартиру и потом до трех свободен.

– Ладно.

Я возвращаюсь на террасу, где Агата снимает увядшие цветы с куста этой, как ее там, камелии. Жаль, что она отцвела. Было красиво.

– Ну, что сказал?

– Что у него что-то случилось и надо встретиться.

– Но, что бы он там ни говорил, ты не забывай, что влюблена в другого.

– Слушай, что у тебя за советы, а?

– Прекрасные у меня советы. Открой воду, пожалуйста.

В полдень Федерико является в компании весьма пожилой дамы, обвешанной жемчугами. «Баронесса Гранди», – объявляет он, а она неожиданно добавляет: «Я бывшая бабушка Федерико».

Я и понятия не имела, что бабушки бывают бывшими, но от комментариев воздерживаюсь и просто улыбаюсь. Я уже поняла, что с клиентами Федерико лучше придерживаться этой тактики. Шаткой походкой баронесса проходит по квартире, то и дело отпуская фразы вроде «Здесь можно поселить филиппинку», «Здесь поселим мою молдаванку», «Тут будет спать Джанмария, если вдруг заедет в Турин»… Закончив обход, бабуля протягивает мне огромный топаз, обрамленный бриллиантами, за которым виднеется крохотная костлявая лапка, и удаляется в сопровождении Федерико. Точнее, он не то чтобы сопровождает, а скорее придерживает ее, чтобы не упала.

– «Бывшая бабушка» – это как? – сразу интересуюсь я, когда Федерико вновь звонит в мою дверь. Мне страшно любопытно, и я не могу думать ни о чем другом.

– Ну, моя родная бабушка умерла еще до моего рождения, а дедушка женился на Элеоноре. Так что она стала моей бабушкой. Но лет десять назад дед заявил, что хочет развестись, так что она теперь моя бывшая бабушка.

– Кстати, как там подготовка к свадьбе?

Лицо Федерико озаряется светом, он нежно меня обнимает и, прежде чем страстно поцеловать, шепчет в самое ухо:

– Свадьбы не будет!

– Да ладно! – отшатываюсь я. – Ты ее бросил? Или она тебя?

– Я сам с ней расстался. Она недавно приезжала в Турин. Мы встретились, я хорошенько к ней присмотрелся, набрался смелости и сказал, что не готов к браку.

– Ты что, прям так и сказал? И что значит «хорошенько присмотрелся»?

– Да просто подзабыл, что терпеть не могу двойные подбородки.

– Что?

– Ну, она очень красивая девушка, но стоит ей наклонить голову, как образуется двойной подбородок. Понимаю, ты сейчас скажешь, что это глупость. Наверное, если бы я любил ее по-настоящему, то сам бы так считал, но поскольку я ее не люблю…

– И все равно это глупость. Надеюсь, она тебе хорошенько наваляла.

– Только словесно, не физически. Несколько дней был полный ад, еще и обе мамы как с цепи сорвались. Но теперь все спокойно, Дезидерия уехала. Так что если у тебя есть желание, можем продолжить встречаться, как будто ничего не было. Хочешь?

Хочу ли я? По правде говоря, нет. Но Федерико так приятно пахнет, а еще он красивый. Будет лучше, если я забуду тот воображаемый поцелуй, хоть он до сих пор и занимает все мои мысли. Поэтому я киваю и запускаю руку ему под рубашку.

После его ухода я снова спокойна, хоть и весьма растрепана. Я устраиваюсь на диване с романом Джорджетт Хейер («Здравствуй, грусть!» я уже дочитала, история оказалась скорее занудной, чем скандальной). В дверь звонят, и я лениво плетусь открывать. Хочется насладиться спокойным выходным, потому что с понедельника я работаю в команде Мануэлы на новых условиях – каждый день.

– Антоньетта уехала, Розанна в декрете, так что приходи, – сказала она, словно делая мне одолжение.