Завтра ветер переменится

Но я подозреваю, что таким образом она старается возместить мне убытки. Ведь глубоко в душе она понимает, что я потеряла работу не на пустом месте.

– Хочешь сказать, что возьмешь меня на полную ставку?

– Ага, как же… Ты у меня внештатная сотрудница. Просто работать будешь каждый день.

«Внештатная сотрудница на каждый день» – определение как раз для меня, так что я решаю согласиться. Таким образом, вопрос моего финансового благополучия пока решен.

Но мое хорошее настроение улетучивается, как только за дверью обнаруживаются тетя Розальба, Жюльен и инвалидная коляска.

– Привет, милая! А вот и мы!

Тетя говорит это таким тоном, словно я сама их пригласила и с нетерпением поджидала за дверью, но это совсем не так. Чего я действительно с нетерпением жду, так это того, что они поскорее исчезнут, как исчезли синьора Эдера и лампа Тиффани.

– Привет. Как дела?

– Бывало получше, – отвечает тетя, указывая на Жюльена. Он стоит на костылях и с загипсованной ногой.

О радость! Господь услышал мои молитвы. Жюльен сломал ногу и теперь не сможет играть в тетином спектакле, потому что актер на костылях подойдет разве что на роль кота Базилио. Сейчас тетя скажет, что спектакль отменяется. Могла бы просто позвонить, ну да ладно. Радость делает меня щедрой, и я приглашаю их на кухню.

– Давай сделаю кофе, расскажете, что там у вас стряслось.

Конечно, я говорю «расскажете» чисто из вежливости, потому что Жюльен всегда молчит, а теперь еще и ногу сломал и не может ходить своей утиной походкой и присаживаться на корточки. Можно сказать, утратил все способы коммуникации с внешним миром.

– Спасибо, милая, но только быстренько – нам нужно посмотреть, везде ли пройдет коляска.

– Коляска? – Ее я пристроила у входа, потому что в своей наивности подумала, что она потребуется Жюльену в повседневной жизни, но никак не в качестве реквизита.

– Ну конечно. Ведь скоро спектакль! Поскольку Жюльен больше не может ходить, он будет преследовать меня на коляске.

– Но тетя! Призрак Прошлого на инвалидной коляске? Что за бред?

– И вовсе не бред. Может, я даже дополнительное финансирование получу за то, что в спектакле задействованы люди с ограниченными возможностями.

– Прости, но он всего лишь сломал ногу. Так что его возможности ограничены временно.

– А ты почем знаешь? Вдруг он больше никогда не придет в прежнюю форму? Вдруг после снятия гипса нога не восстановится и ему придется сидеть в коляске до конца своих дней?

– Ну ладно. Не стану спорить. Но носиться по квартире в этой коляске он точно не будет. Он же испортит паркет, сломает что-нибудь, дверь повредит. Нет, тетя, об этом не может быть и речи. Найди себе здорового актера. Пусть бегает.

– Это исключено. Персонаж был написан специально под Жюльена.

«Специально под Жюльена»? Да такого персонажа может сыграть кто угодно!

Я чувствую прилив ненависти. Не думала, что смогу возненавидеть собственную тетю, но вот прошло два месяца – и это случилось.

– Тетя, умоляю! Если вы что-нибудь повредите, я окажусь виноватой.

– Мне еще раз показать тебе видео? – интересуется тетя, протягивая руку к телефону.

– Ты понимаешь, что, когда все это закончится, обратной дороги не будет? Я уже никогда не смогу относиться к тебе как прежде.

Тетя пожимает плечами, берет коляску, нажимает на педаль тормоза и кивает Жюльену.

– Все меняется, милочка. И ничто не может этому помешать.

По знаку тети Жюльен отпускает тормоз и тут же врезается в косяк. Я даже не осмеливаюсь взглянуть на дверь.

26. Беллатриса Лестрейндж

Субботний вечер. Я сижу на скамейке у моста Россини и наблюдаю спектакль, достойный Фьяммы Фавилли и «Полета валькирий», или как там называется ее труппа. Вынуждена признать, Пьетро постарался на славу. На вид он вполне спокоен и выглядит как всегда, вот только все это актерская игра и он только изображает обычного Пьетро. Он, как прежде, внимателен к Агате, покупает ей пиво, болтает, улыбается, обнимает за плечи, подшучивает над ней, но понятно, что он все время думает о чем-то другом. Я вижу это в его взгляде, жестах, в том, как он разговаривает. Словно бы он кого-то ждет, но не хочет, чтобы это заметили остальные. Агата же не скрывает своей встревоженности и стреляет глазами по сторонам, разглядывая всех мало-мальски знакомых девиц, которые не входят в число ее ближайших подруг.

Ладно, думаю я, пришла пора раскрыть карты. Рассказать, что ее обвели вокруг пальца. Не хочу участвовать в обмане. И пока я об этом думаю, Агата говорит:

– Бри, отойдем-ка на минутку.

Мы отходим чуть в сторону и, глядя на меня сияющими глазами (куда более сияющими, чем мои кеды), Агата выпаливает:

– Угадай, что я сделала.

– Что?

Мне не хочется сейчас всех этих игр, настроение у меня препаршивое: я удостоверилась, что катание Призрака Прошлого по квартире Галанти в инвалидном кресле не прошло без последствий.

– Я сняла кольцо.

– Что? Ты сняла кольцо?

– Да. И у нас был секс. У меня середина цикла. Так что посмотрим теперь, насколько он расхотел ребенка.