Завтра выпадет снег

Он лишь хмыкнул, правда, ответить ничего не смог — с заднего ряда его позвал до боли знакомый голос.

Стас. Кто ещё мог разболтать о нашей с Морозовым связи? Кто ещё был способен на такую подлость? Либо его новая девушка Люба Ершова — главная заноза. Раньше мы с ней хорошо общались, а потом настало злополучное третье августа, и правда выплыла наружу. Она завидовала нам с Катькой — мы обе хорошо учились, все учителя ставили нас в пример. А девушка никак не могла совладать с учебным процессом, за остальными не успевала, и в итоге покупала все экзамены.

Наконец, перемена закончилась, мы продолжили процесс поглощения знаний, Женя скакал вокруг доски и рисовал схемы. Он рассказывал, правил написанное, задавал вопросы, полностью углублялся в предмет. В конце занятия, когда все встали со своих мест, Морозов предупредил о предстоящей вскоре проверочной работе.

Весь оставшийся день не происходило ничего. Конечно, ребята шушукались за спиной и тихонько ржали. Я догадывалась, о чём они сплетничали, и всё же узнавать правду не решалась. Женя сразу после окончания пары прислал сообщение и просил поговорить. В который раз. Я снова отказалась.

Вечером Катя рассказала, как Морозов допытывался у неё про мои дополнительные занятия, и «почему Архипова постоянно после пар убегает». Торопова не раскололась, ссылаясь на личную жизнь и слишком длинный нос преподавателя. А оставшуюся неделю Евгений не проявлял активности, канул, пропал. И я успела обрадоваться, если бы не одно «но»…

В пятницу мы с Катькой весело бежали по лужам в общежитие. Работа отложилась до выходных, поэтому я предложила посмотреть наш любимый сериал и даже отважилась сходить за попкорном в ближайший магазин. Подруга заскочила в общежитие, я отправилась добывать провиант.

Совсем рядом, через дорогу, в жилом доме находился маленький круглосуточный магазинчик, куда мы изредка наведывались, если было совсем лень идти в гипермаркет. Продавщица знала нас, а мы её.

Я бежала к общежитию с полными руками еды и улыбалась предстоящим выходным. Хоть работа и сорвалась, но из-за накопившейся усталости мне было в радость немного отдохнуть. К тому же, подруга собиралась за покупками, да и у меня на осень одежды оказалось маловато.

Чтобы зайти внутрь общежития, необходимо было миновать маленький тамбур. Размером полтора на полметра, без освещения, а из-за дверей, находящихся не напротив друг друга, а чуть наискосок, люди часто застревали там. Но привыкшие студенты пролетали его вообще не замечая. Вот и я под позитивные мысли заскочила внутрь, кончиками пальцев коснулась двери, как вдруг сильные мужские руки сгребли меня в охапку и прижали к стенке, а знакомый низкий голос прошептал на ухо:

— И долго ты надеялась от меня убегать?

Глава 4. Соперница

Две пачки попкорна выпали из ослабевших пальцев и шлёпнулись на пол. Дыхание перехватило, а сердце замерло на секунду, чтоб в следующий миг начать гудеть в груди, как колокол. Ладони вспотели, в висках начала стучать кровь с такой силой, что я едва бы смогла услышать собственные мысли.

Мы стояли так минуту, пять, десять — ощущение времени атрофировалось, я совершенно не понимала ничего. Только горячее дыхание, которое касалось шеи, и собственный гул сердца. Спиной чувствовала холодную кирпичную стену, грудью прижималась к обжигающему даже сквозь ткань телу Жени и дрожала. Ничего не могла с собой поделать — боялась, что нас застукают, но ещё больше хотела, чтоб этот контакт не разрывался. Чтоб мы стояли так и дальше.

Морозов мне нравился. До хрипа в голосе, до трясущихся коленок, до сбивающегося дыхания. И всё же позволить себе быть рядом с ним я не могла.

— Чего тебе от меня надо? — прошептала через силу, хотя понимала, что после разговора между нами точно не будет ничего и никогда.

— Как минимум — поговорить. Про максимум тебе пока что лучше не знать, — жарко сообщил и чуть серьёзнее добавил: — Почему ты избегаешь меня?

Я шумно вдохнула и неловко поёжилась. Женя на это действие едва коснулся носом моего уха и усмехнулся.

— Не хочу, чтоб в универе узнали, что у нас был… было…была… — запнулась в поисках подходящего выражения. Секс? Примитивно и низко. Любовь? Приторно и быстро. Перепихон? Грубо и безэмоционально. Связь? Слишком бездушно. Но парень всё понял без лишних слов.

— Я тебе настолько противен? Признайся, тебе ведь понравилось.

Хоть из-за темноты я и не могла видеть его выражение лица, тем не менее наглый тон буквально кричал о том, что он не сомневался ни на йоту в своих словах. Упивался ими. Был уверен на все сто процентов.

Врать оказалось бессмысленно. Женя видел меня насквозь.

— Понравилось, — мой голос уже не дрожал, я слегка расслабилась и ещё раз специально поёрзала. То ли хотелось позлить парня, то ли слегка возбудить, а может всё вместе. — Ты мне нравишься. Вот только меня могут выгнать из университета за связь с преподавателем, а тебя уволить. И если ты работой не дорожишь, то я, наоборот, — очень хочу доучиться и получить образование.