Завтрак для фанатки

Я мило лыбился этой мысли, дожевывая вкусную сдобу, пока сам же не прервал себя, вспоминая про Тома, Скарлет, Ника и всю эту ситуацию. Все эти эмоции, что я испытывал рядом со Стасей, дезориентировали и заставляли совершать несвойственные мне поступки. Приходилось останавливать себя и напоминать о том, что стоит держаться подальше от нее и ее загадочной русской души.

И, черт! Я старался, ушел в свою комнату, пытаясь уловить ту мелодию и снова ее наиграть. Она вызывала определенные ассоциации, но вытравить ее из головы не получалось. Навязчивый мотив привязался и просился на бумагу. И, честно, я какое-то время занимался тем, что меня волновало, в отсутствие съемок. Но девчонка ввалилась в мою комнату, напоминая о себе. А потом пришел Том, и они вместе устроили целое представление, пытаясь меня вывести из себя. И в итоге я просто вернулся наверх к гитаре. Она-то никогда не веселится с кем-то другим.

Знал бы я только, какое сумасшествие ожидает меня позже вечером.

Все закрутилось само собой, не знаю, чего я добивался. Хотел вернуть ее внимание себе? Хотел, чтобы она развеселилась? Чтобы вновь в ней проявилась эта ее сумасшедшинка. А может, хотел отлично провести время, не вспоминая о проблемах. К тому же я наконец поверил в то, что ничего плохого моей семье она не собирается делать. Наверное, можно было придумать тысячу причин, почему я подтолкнул идею разговора Маркусу, а он перешел к обсуждению женщин. А потом я намекнул на одну из них, сидящую в одиночестве за угловым столиком.

Конечно, Стася не могла промолчать. Ей обязательно нужен был спор. Но как же мило она улыбалась, когда подтрунивала надо мной. Спор я проиграл, но наше противостояние нет. Она пошла к девушке, которую мы обсуждали и позвала ее к нам. Рядом на стуле заерзал Страуд.

– Ничего она от тебя не хочет! – прокричал он мне. – Ты ей просто нравишься, придурок.

Я уже хотел что-то ответить, но не успел. Стася и блондинка подошли к нам, и завязался разговор. А я не мог отвести взгляда от Насти. Нравлюсь? Я? Ну да. Я заметил, потом Лиззи подтвердила, что она была поклонницей моих фильмов. Но Том сказал это так, намекая на то, что я нравлюсь ей как обычный парень, как…

Схватив рюмку с выпивкой, я залпом осушил ее, собираясь с мыслями. Мне нужен был свежий воздух. Блондиночка из клуба согласилась на то, чтобы я ее проводил. Жила она не близко, но мы немного прошлись.

– Эта девчонка наговорила столько глупостей про тебя. Я ей не поверила. Скорее всего, ты ей нравишься.

Я остановился и уставился на эту Наташу. Смотрел на нее, но словно сквозь.

– Знаешь, – начал я, – вызову тебе такси. А ты дай мне свой номер. Что-то я не очень хорошо себя чувствую сегодня. Вдруг станет плохо в машине.

– О’кей, – не сразу ответила она, но продиктовала номер.

Мы еще о чем-то трепались, пока ждали такси. Она выспрашивала, как можно попасть на съемки, не знаю ли я нужных людей. Не может ли кто-то из моих друзей помочь ей с этим. Я отвечал на автомате. Хотя и знал, что отец Тома известный режиссер, я никогда никого не продвигал и не советовал. Страуд и я старались пробиться сами. Вместе ходили на кастинги и проходили пробы. Это я и посоветовал Наташе.

Когда такси отъехало, я не сразу вернулся в клуб, стоял и курил, обдумывая то, что сказали Том и блондинка. Потом удалил ее номер из телефона, выбросил сигарету в урну и глубоко вдохнул влажный лондонский воздух. К клубу я подошел в скверном настроении, хотелось что-нибудь разгромить. Я злился на Тома, на Наташу, на Стасю и больше всего на себя.

Но жизнь, знаете ли, любит, чтобы мы запутывались в своих проблемах по самые уши. Так что я не удивился, когда пьяная часть нашей компании вывалилась из черного хода на морозный лондонский воздух. Наверное, ветер и холод могли бы привести в чувства, но чуда не случилось. Наоборот, я отпустил тормоза и провалился в сумасшедший поцелуй, который заставлял забыть о том, кто я, где я и чего хочу. Точнее, чего хочу, теперь я понимал куда яснее. Хотел я эту девушку, которая прижималась ко мне. Хотел целовать каждую частичку ее тела, хотел наказать ее своими поцелуями, заставить просить большего. Я и сам прижимался ближе, пытаясь унять желание, но лишь распалял себя. Все это походило на безумие, которое не могло продолжаться здесь и сейчас. И хорошо, что друг вовремя прервал нас. Иначе мы бы со Стасей жалели о том, что произошло.

Но с ней всегда так, то с восторгом вверх, то с ужасом и стыдом вниз. Такие чувства меня охватили уже к вечеру следующего дня. Оказалось, что она ничего не помнила. И думала, что целовалась с барменом. Том ничего ей не говорил, и я решил промолчать тоже. И дело тут было уже не в подозрениях и компромате, кажется, я все же начинал понимать, что она просто милая и доверчивая девочка. Мне хотелось ее защитить от самой себя.