Завтрак с Машиахом

Через полчаса по коридору шли два хасида. Один среднего роста, с веселой улыбкой на лице, второй был повыше, сгорбленный старик в черном пальто, шаркающей походкой семенивший рядом с единоверцем. Седые волосы ниспадали из-под широкополой черной шляпы, жидкая серебристая борода свисала почти до пояса. Одной рукой он опирался на трость, так как прихрамывал на левую ногу, а другой держался за руку более молодого хасида. Старик часто останавливался, стараясь отдышаться. Хасиды покидали театр через центральный вход, к которому в это время подскочил черный фургон, из него выпрыгнули человек десять в черной униформе. Последним вышел руководитель отряда. Он равнодушным взглядом окинул ортодоксов, не обращая на них внимания. Хасиды, не сворачивая, прошли мимо людей в черном и медленно посеменили вдоль улицы. Старик тихо прошептал про себя:

– Где-то я этого человека видел, уж больно знакомо мне его лицо.

В это время командир бойцов окликнул ортодоксов:

– Эй вы, уважаемые, подойдите ко мне!

***

Саким вернулся в мечеть растерянным. Лицо у него было бледное, нижняя губа нервно подергивалась, он с едва скрываемой дрожью в голосе сообщил шейху об обстановке на улице:

– Святейшество, солдаты блокировали все подходы к мечети, они подтягивают бронетехнику, у меня создалось впечатление, что израильтяне готовятся к штурму. По всей видимости, они каким-то образом узнали, что вы находитесь здесь, и хотят арестовать вас. Вам надо срочно покинуть Аль-Аксу. Вы нужны народу Палестины. Эти варвары не остановятся ни перед чем.

Исин молча выслушал доклад помощника, ничем не выдавая внутреннего волнения.

– На все воля Аллаха, будем молиться, чтобы не случилось самое страшное и они не осквернили нашу святыню. А насчет меня не стоит волноваться, моя жизнь не зависит от воли израильтян, только Всевышний определяет мой путь на этом свете.

От смиренного вида старца повеяло холодом, он попросил Сакима подойти ближе. Помощник встал рядом с шейхом, опустил голову и начал внимательно прислушиваться к тихому голосу старца, готовясь выполнить его приказ.

– Сейчас паниковать рано. Надо все взвесить. Быть может, израильтяне хотят нас запугать. Решиться на штурм мечети могут разве что выжившие из ума авантюристы. Но жизнь непредсказуема, – Исин понизил голос. – Саким, пошли надежного человека к Баширу аль-Халилю. Пусть он разместит ракеты, которые мы закупили за границей у друзей, на наших базах, расположенных неподалеку от израильской границы, и нацелит их на Иерусалим, в первую очередь на его главные святыни. Операцию надо провести тайно, быстро и незаметно, – старец говорил почти шепотом, и помощнику пришлось изо всех сил напрягать слух, а нередко даже читать его слова по губам.

– Если иудеи перейдут нравственные и этические барьеры, – лицо Исина изменилось, мягкие черты исчезли, оно приобрело каменный вид, – я дам команду, как нужно поступать. Но эту команду могу дать только я. Ты запомнил, Саким? – последние слова старец произнес громким голосом.

– Да, – помощник выпрямился.

– Пошли нужного человека к Баширу аль-Халилю, а потом поторопи людей, – старец жестом указал на рабочих с кирками. – У нас остается мало времени.

– Все будет сделано, – Саким сразу почувствовал облегчение и поспешил к своему подчиненному – мрачному мужчине, стоявшему у выхода из мечети. Поговорив с ним несколько минут, помощник вернулся к рабочим, они медленно углублялись в пол, вскрывая в твердой каменной породе один слой за другим. Захид грозно встал над ними, оперевшись руками о бедра, начал громко командовать:

– Ну что вы, как сонные мухи, возитесь, давайте быстрее! Что, хотите здесь всю жизнь провести?!

На лицах рабочих выступили крупные капли пота, но они, подгоняемые суровым руководителем, продолжили с еще большим рвением рыть каменный колодец прямо посреди мечети, вытаскивая наружу большую кучу камней. Шум в помещении усилился, каждый удар киркой эхом разносился под высокими сводами древней мечети.

– Саид! – Исин позвал к себе телохранителя, стоявшего позади инвалидного кресла, глядя вдаль. – Мне вот интересно узнать одну вещь, которая меня беспокоит, – на лице старца выступила болезненная бледность. Он выглядел крайне подавленным и даже беспомощным. – По твоему мнению, эль-Дин сказал правду насчет сына Вазари?

Саид, задумавшись о чем-то своем, пропустил слова шейха мимо ушей.

– Саид, что ты думаешь об этом? – старец повторил вопрос, похлопав холодной ладонью руку друга.

– А, да, конечно, – телохранитель растерялся, понимая, что не расслышал вопрос шейха. – Извини, Ахмет, у меня от этого грохота так голова разболелась…

– Я вот хотел узнать твое мнение, правду ли сказал эль-Дин по поводу Амира.

Телохранитель скривил физиономию, выразив таким образом полное неодобрение слов шейха.