Завтрак с полонием

«Кто угодно, — думал он, обламывая колючие ветки дрока, — кто угодно, только не я. Случайный человек. Ничтожество. Тупой охранник. Нищий солдафон. Только не я, только не я! Меня она не замечает, не принимает всерьез. Я для нее — клоун, шут, мальчик для битья, предмет для постоянных безжалостных насмешек. Но мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним!»

Он побрел напролом, через кусты, ломая ветки и цедя сквозь зубы яростные ругательства. Понемногу ярость проходила, уступая место холодной угрюмой ненависти. Холодной как лед… Он вспомнил старую поговорку: месть — это такое блюдо, которое следует подавать хорошо остывшим. Чего-чего, а терпения у него хватает. Терпения и умения выстраивать интригу.

Павел пришпорил лошадь, пустил ее вскачь вслед за Миленой, промчался по широкой аллее, въехал на узкую дорожку и наконец увидел впереди светло-гнедую кобылу и всадницу в зеленом костюме. Милена ехала шагом, странно ссутулившись. Подъехав ближе, Павел увидел, что плечи ее содрогаются от рыданий.

— Я не хотел сделать вам больно, — проговорил он, поравнявшись с ней и переведя лошадь на шаг. — Я только хотел поговорить с вами о том, что случилось.

— Скажите еще, что здесь нет ничего личного и вы просто делаете свою работу, — процедила она.

— Не скажу, — не согласился он, — мне просто необходимо раскрыть это убийство, от этого зависит и моя жизнь. А вы, разве вы хотите, чтобы человек, отравивший Литовченко, остался безнаказанным?

В дальнем конце дорожки показался всадник, помахал Милене рукой.

— Если хотите поговорить… — Она развернула лошадь и подобрала поводья. — Если хотите поговорить, приходите на вечерний спектакль в «Олд-Вик». Вас проводят в мою ложу.

В пабе «Дрозд и куница» было тихо и полутемно — еще не настало время для постоянных посетителей. Хотя толпы в этом уединенном месте и так никогда не бывало — паб был старый, находился в тихом, малонаселенном квартале, далеко от тех мест, где проводят время футбольные болельщики. Хозяин, крепкий массивный старик с красным лицом, привычно вздохнул — дела шли неважно.

Он протер стойку и выключил свет в незанятой половине зала — незачем зря жечь электричество, когда в зале всего трое посетителей. Двое мужчин за дальним столиком явно разговаривают о делах. Хмурые озабоченные лица, слова цедят сквозь зубы — понятно, что пришли сюда не пиво пить, не обсуждать последний матч «Арсенала». Хозяин от скуки рассматривал их. Один — круглолицый, светловолосый, с выражением детского недоумения на лице. Наверное, когда улыбается, кажется совсем мальчишкой, хотя так можно дать лет сорок. Второй — чуть сутулится, смотрит настороженно, недоверчиво, исподлобья, говорит, едва разжимая губы. Голову с ранними залысинами наклоняет, и вид недовольный. У первого — ярко выраженный славянский акцент, второй же и вовсе не подходил к стойке, так что хозяин не слышал, как он говорит. Русские — кто же еще? Их сейчас очень много в Лондоне. И зачем они забрели в его паб? Поговорить о делах? Дела решают в офисе, а здесь отдыхают после трудового дня. Но у этих русских все наоборот… Впрочем, его это не касается.

Третьим посетителем была женщина. Хозяин едва не позабыл про нее — так она была тиха и незаметна. Хотя это не совсем правильное определение. Женщина вовсе не была серой мышкой, она специально старалась казаться незаметной. Сидела спокойно в самом темном углу, неторопливо потягивая темное пиво. Может, думала о чем-то своем и хотела, чтобы никто не мешал. С виду ничем не примечательная женщина средних лет, внешность неяркая и незапоминающаяся. Она вполголоса бросила ему пару слов у стойки и села за столик. Он принес пиво и спросил у нее, не нужно ли чего. Она молча помотала головой и отвернулась.

Впрочем, хозяин к ней и не лез с разговорами. Он руководствовался очень простым правилом: если клиент настроен поболтать — поддержи разговор, а если ему не до разговоров — оставь его в покое.

Двое за дальним столом склонились над какими-то бумагами. Женщина немного подвинулась, чтобы лучше было видно. Она нарочно выбрала это место из-за большого зеркала в широкой деревянной раме, что висело рядом. В тусклом зеркале было видно двоих мужчин. Так и есть, они рассматривают какие-то бумаги, естественно, ксерокопии, да и то наверняка не все. Она на правильном пути. Этот, с залысинами и светлыми глазами, приехал из России, надо полагать, на встречу с этим, который с детским лицом. Однако занимается он отнюдь не детскими делами.

Она долго искала след компрометирующих документов, которые за последний год собрал Алексей Литовченко, и вот, кажется, он есть, этот след. Документы у этого, светловолосого, и сейчас они наверняка обсуждают условия сделки.

Тем временем за дальним столом шел напряженный разговор. Женщина пристально уставилась в зеркало — она довольно неплохо умела читать по губам.

— Это несомненно то, о чем шла речь, — говорил приезжий, — однако цена… Вы уверены, что…