Завтрашний взрыв

Дружинник вышел на опушку леса, лег в траву и пополз туда, где полыхали в темноте, особенно сгустившейся за час до рассвета, вражеские костры. Михась полз осторожно, время от времени замирая и прислушиваясь, даже привставая, чтобы оглядеться. Движение со стороны леса обеспечивало ему существенное тактическое преимущество: он мог спокойно поднимать голову, не опасаясь, что залегший в траве вражеский дозор сможет разглядеть ее силуэт на темном фоне деревьев. А вот линия костров хорошо подсвечивала все предметы, находившиеся впереди дружинника. Поэтому Михась во время одной из своих остановок увидел, как в полусотне сажен перед ним из травы вдруг приподнялось нечто шарообразное, помаячило пару секунд и вновь исчезло.

«Башка, она и есть башка! — усмехнулся про себя дружинник, припомнив ордынское наименование головы. — Стало быть, меняем курс». Он пополз в обход засады, начав отсчет времени движения от поворота, чтобы так же обойти засаду на обратном пути.

Михась преодолел уже полверсты, когда почувствовал запах. В теплый аромат полевых трав и цветов влилась характерная вонь, сопровождавшая скопление множества людей. Вскоре он разглядел силуэты часовых, стоявших кольцом вокруг лагеря спиной к кострам, и различил остроконечные верхушки сотен больших и малых походных шатров. Все стало предельно ясно. Правда, Михась не видел табунов, но их и не должно было быть в самом лагере, наверняка они паслись где-то в стороне, на соседних полях. Следовало немедленно возвращаться к своим лошадям и мчаться в стан русского войска с важнейшей вестью.

Дружинник развернулся и тронулся в обратный путь в прежнем темпе, чтобы по отсчету времени вслепую обойти вражеский дозор, укрывшийся в траве. Это ему удалось, и он вскоре благополучно достиг леса почти в той же точке, из которой начинал свой маршрут во вражеский стан. Михась вскочил на ноги и постоял, расслабившись, несколько секунд, чтобы сбросить напряжение, дать мышцам отдых. Ползание по-пластунски — весьма тяжелое занятие, пожалуй, даже более тяжелое, чем бег. Впрочем, на военной службе всегда нелегко. Дружинник взглянул на уже начавшее сереть небо. Следовало поторопиться с возвращением в свой стан, ибо вскоре орда начнет движение, выслав во все стороны конные разъезды. Если разведчиков заметят, начнут преследование, перережут пути отхода… Нет, этого допустить ни в коем случае нельзя! Михась глубоко вздохнул, встав на цыпочки, вытянул руки вверх, резким движением опустил их, наклонившись всем корпусом, и с низкого старта бросился бежать через лес к своим лошадям. Но внезапно он остановился, словно осененный какой-то мыслью, резко повернулся и помчался к тому месту, где полтора час назад произошла его схватка с неизвестными. Через пару минут он обнаружил тела поверженных им врагов. Михась подобрал их кинжалы, валявшиеся во мху, вложил в ножны, сняв те с поясов, и засунул все три трофея себе за ремень. Затем, уже без всяких задержек, он пустился бежать к месту встречи со своими двумя бойцами.

Кашка и Василь уже давно поджидали возвращения своего командира возле привязанных к деревьям лошадей. Заслышав приближение Михася, почти бесшумное для не столь изощренного слуха, как у леших, они все же подали птичьим свистом условный запрос: «Кто идет? Кто идет?» Прозвучала ответная трель «Свои! Свои!», и из чащи на опушку выскочил целый и невредимый Михась.

— Все в порядке? — полувопросительно-полуутвердительно произнес он, принимая из рук товарищей свою саблю и мушкет.

— Так точно! Это настоящий лагерь. Несколько десятков, а может быть — и вся сотня тысяч.

— Согласен, у меня такая же оценка. По коням!

С этими словами Михась отвязал повод и повернулся, чтобы сесть на коня.

— Командир, что это?! — почти в один голос изумленно воскликнули Кашка и Василь, увидев три кинжала, заткнутые за ремень у него за спиной.

Михась вскочил в седло:

— По коням, бойцы, по коням! Потом все расскажу! — И, выждав одну секунду, которой его товарищам хватило, чтобы оседлать своих скакунов, скомандовал: — За мной, галопом… Айда!

Взмахнув нагайкой, Михась помчался с места в карьер, ведя разведгруппу по кратчайшему маршруту в стан русского войска. Поля и перелески, по которым мчались дружинники, были пусты и безлюдны. И лишь на подходах к расположению своих войск они встретили конный разъезд и две заставы, которые благополучно миновали, не останавливаясь, обменявшись с ними на ходу условными знаками. Через два часа бешеной скачки они влетели на свой бивуак с первыми лучами солнца, показавшегося над вершинами окрестных лесов.

Бойцы их десятка уже час, как вернулись из поиска, и, честно выполнив свой долг, повалились спать. Лишь командир, Разик, поджидая группу Михася и одновременно исполняя обязанности часового, в полном вооружении и снаряжении расхаживал вокруг двух небольших походных шатров. При виде возвратившихся разведчиков лицо полусотника озарилось счастливой улыбкой, но тут же вновь приняло серьезное и сосредоточенное выражение.