Зазаборный роман (Записки пассажира)

- Администрация колонии направила на вас материал-предоставление в народный суд Октябрьского района города Омска о вменении вам, - нет, нет, нет, нетнетнетнетнетнет, н-е-т!

- Административного надзора сроком на один год. Суд удовлетворил предоставление, вменив вам административный надзор сроком на один год. В чем вам я и сообщаю, распишитесь с тем, что официально предупреждены. В связи с вменением вам административного надзора, вы обязаны встать на учет в отделении милиции, в течении суток со дня освобождения. Вам все ясно?

Иду по плацу на ватных ногах. По телу пробегает мелкая дрожь, по спине струйки пота... Свобода!.. Раз надзор, раз "... в течении суток со дня освобождения" - значит свобода! Свобода!.. Hадзор... Какая чепуха, по сравнению с тем, что я страшился. Арест, добавка, не знаю что?! Hадзор. Иду по плацу и улыбаюсь.

Всем: Солнцу, ментам, прапорам, петухам, жуликам, мужикам... Hадзор. Это хорошо, это значит - меня выпустят, раз предупредили. Значит, еще сорок девять дней и свобода. Свобода! Свобода...

Hадзор. Дважды в неделю отмечаться в милиции. После двадцати ноль ноль нельзя выходить из квартиры. В субботу и воскресенье, в праздничные дни нельзя появляться в общественных местах: кафе, ресторане, кинотеатре, сквере, магазине, улице. Даже во дворе... Обязан трудиться-работать и проживать по месту прописки. Выехать в отпуск, в гости имеешь право только по разрешению милиции. А могут и не разрешить... В течении суток на новом месте, в случае разрешения, обязан встать на временный учет в местной милиции. Выезжая, указать, на какой срок едешь. Погостив, выезжая, взять справку в милиции.

Менять постоянное место жительства имеешь право только с разрешения милиции, до двадцати трех часов могут прийти на дом, для проверки, работники милиции или дружинники, вольные козлы... Проверить, дома ты или нет. Запрещено проживание лиц, имеющих надзор, в любимой столице любимой Родины, в столицах союзных республик, в пограничных и портовых городах.

За три любых нарушения, из перечисленных выше запретов и предписаний, возбуждение уголовного дела по статье 198 УК РСФСР. И соответствующих статей союзных уголовных кодексов, ежели ты, милок, проживаешь на окраине большого и так далее... Hарушение административного надзора - один год лишения свободы...

И снова зона. А потом снова надзор... Замкнутый круг... Я встречал в своем затянувшемся путешествии зека, три раза подряд осужденного за надзор!..

Много хитростей у Советской власти для того, что б не выпустить из своих лап рабов, хоть раз попавших в них. Много. И одна из них - надзор...

Солнце пригревает все сильней и сильней, весна в разгаре, дни летят все быстрей и быстрей, вот осталось всего двенадцать дней до свободы, до воли золотой. Как там, шесть лет не был там, что там...

Сижу в культкомнате, изучаю-листаю брошюру "Сектанты-изуверы" и выкинув галиматью, придуманную коммунистами, черпаю крупицы информации.

Сижу, читаю. Шум. Поднял голову и рот раскрыл, от ошизения-охренения влетает в культкомнату жулик Блудня, его недавно в наш, четырнадцатый перевели, влетает, в руке нож окровавленный, а за ним следом, как волки, человек пять ломятся, в руках ножи сверкают, головы в плечи втянуты, ноздри раздуваются. Hи хрена себе! Такого сто лет уже не было! Блудня по столам летит, через головы зеков прыгает, хорошо, я в стороне сижу, у стенки... А волки за ним, да тоже по столам, глаза горят-сверкают, на лицах оскалы, дышат тяжело, ножи блестят. Только зубами не щелкают:, не воют, не рычат!

Блудня с размаху в окно сиганул - звон, треск ломаемой рамы, грохот, все слилось! Еще крик жуткий! Второй этаж! Двое следом с размаху, трое остальных назад, по столам и в двери. А там завхоз, хайло разинул, давно такого не видел:

- Вы че, бляди, тут скачете?

Оборзел мент, распустился. Раз ему в бочину ножом, хлесь другой нож в брюхо. Лежит завхоз в луже крови, белый, недоуменно смотрит на всех, мол как же так, я ж мент, за меня же администрация... Закатил глаза и завыл, завыл как растерзанная собака. А волки те вылетели в коридор и по лестнице вниз посыпались, за Блудней следом, в помощь тем двоим. За спиной же у них, в коридоре, в подпев завхозу, еще кто-то жутко заорал, да так жутко, что мороз по коже продрал:

Аааааааа! - жуткий крик, бьющий по ушам, по нервам...

Зеки ломанулись из культкомнаты, через завхоза перешагивают, а он. воет и плачет, слезы крупные потоком льется:

- Ааа! Умираю, умираю, больно, больно, больно!

И из коридора, заглушая его, на одной высокой-высокой ноте, по ушам бьющий крик:

- Аа-а-а-а!

Волки уже на улице, на плацу, на коридоре так страшно орал мент молодой, Гаврюха...

Вскоре прибежали прапора, подкумки, кум, санитары с носилками. Завхоза увезли на облбольницу, стукач Гаврюха помер на кресте.