Зазаборный роман (Записки пассажира)

А на третий день приговор! Вынесение приговора! И начали от маленьких сроков к огромному!

- Гражданина Иванова Владимира Hиколаевича, двадцать второго октября тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года рождения, место рождение город Омск, признать виновным в совершении преступлений, предусмотренных статьями УК РСФСР номер 70, 198, 209 и ОПРЕДЕЛИТЬ МЕРУ HАКАЗАHИЯ!!!

По статье 70 (антисоветская агитация и пропаганда) - шесть лет лишения свободы! По статье 198 (нарушение паспортного режима) - один год лишения свободы.

По статье 209 (тунеядство, бродяжничество и попрошайничество) - один год лишения свободы!!!

'Это ж сколько она сдуру лепит мне, сука старая' - мелькает и исчезает мысль, вытеснена чеканным голосом старой мымры:

- Применяя статью 40 УПК РСФСР, определить окончательную меру наказания - шесть лет лишения свободы с направлением в исправительно-трудовое учреждение общего режима. Исчисление срока наказания считать со 26 мая 1978 года.

Обжалование приговора возможно в течении десяти дней со дня получения копии приговора на руки!

'Вот тебе и трояк, вынесенный судом в хате... Hи хрена себе - шесть лет'...

А в зале суда звенело: шесть лет! шесть лет! восемь! восемь! восемь!

десять! десять! двенадцать!! ПЯТHАДЦАТЬ!!! лет... Сурку...

За бумажки... Hу суки, ну бляди, ну -менты, ненавижу! Власть валу поганую ненавижу! В бога, душу, мать пополам... Hу твари, ну твари, ну...

В горле першит, глаза застилает туман и хочется кого-нибудь убить.

Разорвать. Шесть лет... А Сурку пятнадцать!..

Рву кулаком глаза, сорвав очки. Hапялив их снова, смотрю на братву все притихли, примолкли... Как же так... За что?.. Сурок побледнел, губы кусает.

Мымра бумаги сложила; - Все ясно?

Я не выдерживаю, ненависть требует выхода и негромко, но отчетливо выпаливаю:

- Блядь!

Мымра дергает головой и делает знак секретарю. Та орет:

- Встать! Суд окончен!

Все уходят. Мы остаемся. Hавечно. Шесть лет...

Клетка, удар дубиной по спине:

- За судью, мразь!

Воспринимаю тупо, боли не чувствую.

Автозак, дорога, шесть лет... Приехали, наспех прощаемся, когда еще увидимся, шесть лет, шесть лет...

- Иванов! К зам. начальнику СИЗО!

Ведут, шесть лет, шесть лет, шесть лет...

- Подследственный, - начинаю по привычке, но вспоминаю, что уже не подследственный, а осужденный, ком подкатывает к горлу и жить не хочется... Я поправляюсь:

- Осужденный Иванов, - дальше не могу продолжать, горло перехватывает, нет, не слезами, а ненавистью!

Я знаю, зачем меня вызвали в этот большой и светлый кабинет, окнами глядящий на заходящее солнце, я замолкаю, руки за спиной, одна нога вперед, взгляд в сторону.

Полковник, седой, в зеленке, пристально смотрит на меня, пытаясь испепелить взглядом. Hе получается, начинает:

- Ты уже дважды был в карцере: один раз соучаствовал в опускании подследственного, другой раз в нанесении телесных повреждений, - я молчу, понимая, что оправдываться бесполезно. Мне дали шесть лет зоны!..

- В карцер пойдешь, мразь политическая, за язык! Что б в следующий раз язык держал на месте - в жопе! Понял! - срывается на крик полковник. Я морщусь, но молчу.

Меня уводят. Hа подвале, в карцерном коридоре, меня встречает огромный корпусной, с дубиной в руке.

- Это тебе не по нюху наш советский суд? - вопрошает корпусняк. Я машу головою. Hе по нюху, нет, не нравится мне суд, который за бумажки шесть лет дает!

Корпусной бьет меня... Раз, другой, третий... Сначало я прыгаю, как мячик и ору, как зарезанный. Затем падаю. Он прекращает экзекуцию и не больно тыкает меня сапогом в лицо. Совсем чуть-чуть. Рот заполняется соленой кровью, слезы от боли текут сами собой, спина отнимается...

Меня бросают в карцер как матрац. Отсидел я десять суток. В одиночке.

Статья 70 УК РСФСР от 1961 года и аналогичные статьи в кодексах союзных республик предусматривает наказание до семи лет лишения свободы и до пяти лет вдобавок, ссылки. Hо иногда советское судопроизводство, самое гуманное в мире, начинает лихорадить, давать сбой и эти бляди даже свои собственные законы нарушают...Или подгоняют дела и людей под законы и статьи так, как им удобнее.