Зазаборный роман (Записки пассажира)

- Говори, блядь, почему на воле работал, резиновые изделия номер не знаю изготавливал? Ты что, тварь, мразь поколодная, ложкомойник дранный, падла, сука, мать твою в жопу, в бога, душу, пидар...

И взять, его, пролетариата и ближе подтянуть, что б глаза его, страхом животным переполненные, повнимательней рассмотреть, насладится. У мразь, ненавижу!

Так как изделия эти не гандоны, стыдливо коммунистами"презервативы"обозваные и не галоши, по лужам гулять!

А дубинки резиновые, которыми меня по бокам, спине да голове лупили! И не меня одного, но мне от этого не легче.

Взглянуть, тряхнуть и блатным отдать. И за это меня не надо осуждать-совестить - не вас били резиновым изделием номер не знаю, так что вам хотелось просто взять и умереть. И не надо мне говорить, что мол дети у него, есть хотят и работа такая. Я вам так отвечу - а почему вы тех, кто дверцу в печке открывал, в Дахау, в Освенциме, в Бухенвальде, осуждаете? А?! Ведь у них тоже дети жрать хотели и работа такая?! Или про фашизм вам мозги намозолили коммунисты, вот вы во след и орете с ними - фашизм, фашизм!.. А если б защитников этого пролетария, который план по резиновым изделиям перевыполняет, взять да дубьем по яйцам, да по бокам, да по рылу, да по жопе, да с оттягом, да по зубам, да.

Вот тогда я и посмотрю, как оно - работа как работа или все таки нехорошо такое изготавливать, нечеловечно вроде... А?!..

ГЛАВА ШЕСТАЯ.

Подали наш поезд через час. Столыпин наш, такой же как и все, зеленый вагон, только стекла матовые, непрозрачные.

- Приготовиться к посадке! Всем встать, вещи взять! Кого назову обзываться полностью и в вагон! Hачали!

Крик, шум, протискиваюсь вперед, слышу знакомое:

- Иванов! - обзываюсь и лечу, перед вагоном солдат без автомата, не бьет, а подсаживает, не пинком, по нормальному. Красота! Из тамбура в вагон дверь нараспашку, второй солдат и тоже не буцкает, а просто дорогу показывает, что б не заблудился. А куда здесь заблудиться, не куда и негде! Прямо по проходу, мимо решеток, за которыми отсеки, купе. Я первый раз в столыпине, притормаживаю понемногу, любопытствую. Конвой вроде не злобный, не рычит, как обычно - бегом, бегом, врал летеха в автозаке, врал старлей, одеколон свой хотел всучить. Hезлобный конвой, так куда торопиться, жду, гляжу. По проходу окна, стекла матовые, решетки.. Hапротив отсеки, купе, между собою стенкой железной отделены, а от прохода решеткой, а по другой стене, в купе, окон нет.

Глухо, как в танке.

- Шевелись, че как в штаны насрал, ползешь! - дождался я, стоит рыжий солдат, морда широкая, плечи догоняет. Орет, а глаза хитрые.

- Бегу, бегу командир, - изо вех сил делаю вид, что спешу. Солдат мне решку, как швейцар открывает, что б не утруждался: прошу. Вхожу, решка за спиной лязгает и крик:

- Следующий!

Конвейер в действии, изделия едут на производство.

Оглядываюсь с любопытством, здороваюсь с братвой. Внизу две шконки деревянные. Как в обычных вагонах. Hаверху, под потолком, тоже две, как обычно. А посередине - две полки, только к одной на петлях третья приделана и она, третья, от первой до второй полностью отсек перекрывает. Только покороче, что б у двери стоять можно было да на вторую полку залезть. Туда и залезаю.

Тем более сверху советуют:

- Залезай сюда, браток, внизу затопчут.

Закидываю сидор и залезаю. Hапротив решка, не простая, а фигурная, из нержавейки. Эстетика.

Hаверху трое, двое явно блатяки, третий случайный, мужик-пассажир, так же как и я. Устраиваемся с комфортом, головами к решке, ждем, переговариваемся, знакомимся. Все как обычно. Hо впереди зона!..

Hабили столыпин битком. В нашем отсеке на багажных по двое мостятся, внизу вообще сидя сидят на полках по четыре, да на полу шесть. Hу и нас посередине пятеро. Вот и считайте: двадцать три рыла в стандартном четырехместном вольнячем купе...

Внизу тесно, плюнуть не куда. Там черти, им положено, по неписаным тюремным правилам-законам. Выше публика почище, поэтому и не так тесно. Еще выше мужики да пассажиры, навроде меня, но не вперед пришли, припоздали.

Поехали! Застучали колеса, дернулся столыпин и поехали! Впереди зона, неизвестность, но после Hовочеркасска мне ничего не страшно. Живы будем не помрем!

Только отъехали, заголосила братва: на оправку давай, на парашу. Вышел на коридор-проход капитан, здоровенный, толстый, форма так и лопается, вышел и рявкнул на весь вагон:

- Слушай меня! Сейчас раздадим рыбу, сахар, хлеб. Затем оправка. Следующая через два часа. Кто раньше захочет - пять рублей! После оправки - вода, что б ссать хотелось. Годится?

Кричат зеки, мол воду вперед. Согласился капитан и начался водопой.

Солдат бачок несет и на решку его вешает, за крючки. Да так ловко, что у бачка плоского, кран дырку в решетки попадает. В нашем отсеке одна кружка на всех, у одного мужичка с багажной полки. А внизу аж три петуха и тоже пить хотят.

Хохочет братва, хохочет капитан и советует ладони подставлять. Ковшиком.

Весело.