Зазеркалье Нашей Реальности

Сочтя свою холодность проявлением неуважения, Александр сдержанно улыбнулся ей и кивнул. Это утолило ее жажду внимания. Врожденную, как решил принц.

– Пройдемте в парадную столовую, – предложила Делинда. – А после я устрою вам экскурсию по дворцу.

– Я не голодна, Ваше Величество. – Анджеллина одарила ее благодарным взглядом. – А вы, Ваше Высочество?

Александр мгновенно понял, что его загнали в ловушку. Он ответил запинаясь:

– Я не голоден.

– Что ж, тогда почему бы вам не пройтись по саду? Или, Ваше Высочество, вы желаете и свиту к вам в компанию?

– Они очень скромны, Ваше Величество, и я уверена, они были бы рады отведать ваших угощений.

Казалось, Анджеллина и Делинда вели тайные переговоры на языке взглядов и недолгих пауз, и сейчас речь шла о некой сделке. Нетрудно было догадаться, что каждая из них осталась ею довольна.

– Александр, милый, проводи принцессу в сад. Уверена, вам есть о чем поговорить.

Делинда поймала недоверчивый взгляд Робин, остановившийся на принцессе, и обратилась к ней со всей вежливостью, на которую была способна:

– Робин, детка, у тебя сегодня выходной. Пройдем с нами к столу.

– Да, Ваше Величество.

Вестибюль опустел, оставив в своих стенах среди мраморных колонн, картин и статуй только смущенную, но улыбчивую принцессу и совершенно несчастного из-за ее общества принца.

– Что ж, ведите.

Он принял ее руку торопливо и одновременно нехотя, но Анджеллина этого не заметила. Воодушевленная встречей, она болтала без устали до самого входа в сад, откуда веяло свежескошенной травой.

– Знаете, принц, не сочтите за грубость, но слухи о вас обманчивы.

– Слухи?

– Да. Поговаривают, что вы безвольный и несамостоятельный.

«Это настолько заметно?» – уже собирался он спросить, как, на счастье, Анджеллина продолжила:

– Но они ошибаются. Я чувствую в вас… какую-то скрытую силу. Не могу понять, какую именно.

Они остановились у дверей. Принцесса переменилась: от кокетливости не осталось и следа.

– И мне это нравится.

Она склонилась, стянула с ног лодочки и смущенно спросила:

– Вы не против? Не переношу обувь на каблуках. И хотелось бы пройтись босиком по лужайке. Говорят, это полезно, но мама не разрешает это проверять. Считает, что это дико.

– Можно, конечно. – Впервые Александр проникся к ней подобием симпатии. – Не разрешает? Понимаю вас.

– А в чем ограничивают вас?

«Во всем» – как же хотелось порой ему признаться в этом чужому человеку, чтобы тот смог унести эту правду с собой. Но Александр напомнил себе: стоящая рядом девушка уже после дня рождения может пойти с ним под венец. В душе от этого становилось гадко, и все же он не забывал демонстрировать заученную улыбку.

Они спустились по ступенькам к дорожке, выложенной белой плиткой, и ступили на сочный газон.

– Вам неприятно быть рядом со мной?

Невинная прямота принцессы ослепила Александра. Он остановился, пока Анджеллина, держа лодочки в одной руке, продолжала шагать, хихикая от щекочущих ее ступни травинок. Она резко повернулась к нему.

– Ваше молчание – знак согласия.

– Н-нет…

– Вы абсолютно не умеете врать! – Она побежала вперед, хохоча и дрыгая ногами. – Не переживайте, Ваше Высочество! Хоть ваше общество мне приятно, но мне не нравится, что приходится выбирать себе избранника из тех, кто есть. Иными словами, только из вас.

Александр поглядывал назад, пылая от стыда и молясь, чтобы никто не вышел из столовой на балкон.

– Вы все не так поняли.

– Не надо, Ваше Величество! Если бы вам было что сказать, вы бы давно сказали. А своими отговорками вы даете себе время придумать оправдания. Не переживайте, я не в обиде.

Полностью обезоруженный, Александр чувствовал себя уязвимым рядом с ней. И в то же время в нем зародился интерес.

– Позвольте только поинтересоваться. – Она остановилась в трех метрах от него, не переставая искренне улыбаться. Чему – Александру было невдомек.

– И чем же?

– Вы кого-нибудь любите?

Минувший вечер возник перед глазами Александра сам собой. Приятный баритон, теплые чувственные объятия и осознание потери, от которой ноет душа.

Улыбка сошла с лица Анджеллины бесследно.

– Вы выглядите глубоко несчастным. Ваша любовь неосуществима?

– Э-это не любовь…

«А впрочем, откуда я знаю?»

Волнение, терзавшее его с момента разлуки, отличалось от всех волнений, испытанных им. Оно искрилось сотнями огней, что приятно обжигали и заставляли Александра напрасно искать причину таких чувств.

– Может, пока не любовь, но, судя по вашему замешательству и по тому, как вы покраснели, это ее начало. – Принцесса хихикнула в кулак. – Интересно, какая она? Мне просто любопытно, а неутоленное любопытство – моя слабость.

Александр невольно улыбнулся.

– Она… Желает мне добра больше, чем любой другой человек.

– Оу, – Анджеллина одобрительно закивала, – это ценно. Кажется, такая мелочь, но немногие на нее способны. А что еще?

– Это все, что я могу сказать.

Анджеллина захлопала темными ресницами, приоткрыв рот. Лицо ее стало печальным.