Зазеркалье Петербурга. Путешествие в историю

На площадке пахнет духами,
И драгунский корнет со стихами
И с бессмысленной смертью в груди
Позвонит, если смелости хватит…
Он мгновенье последнее тратит…
<…>
Сколько гибелей шло к поэту,
Глупый мальчик: он выбрал эту…[112]

Трагедия юноши в каком-то смысле – расплата «бражников и блудниц» за свое безрассудство и аморальный образ жизни. Сейчас же историю этого дома и событий, свидетелями которых он стал, лучше всего отражают строки Георгия Иванова, наполненные тоской и одновременно светлой грустью.

<…>
Январский день. На берегах Невы
Несется ветер, разрушеньем вея.
Где Олечка Судейкина, увы,
Ахматова, Паллада, Саломея[113]

.

<…>

Литература

Арсеньева Е. Петербургская кукла, или Дама птиц (Ольга Судейкина-Глебова). М., 2010.

Архитекторы-строители Санкт-Петербурга… СПб., 1996.

Ахматова А. Поэма без героя. М., 2011.

Богомолов Н.А., Малмстад Д.Э. Михаил Кузмин: Искусство, жизнь, эпоха. М., 1996.

Боулт Д. Сергей Судейкин: Жизнь в ближней эмиграции // В.Э. Борисов-Мусатов и «Саратовская школа»: Материалы 7-х Боголюбовских чтений. Саратов, 2001. С. 161–165.

Иванов Г.В. Полн. собр. стихотворений. М., 2015.

История русской литературы XX – начала XXI века. Ч. I. 1890–1925 годы / сост. В.И. Коровин. М., 2019.

Князев В. Стихи. Посмертное изд. СПб., 1914.

Кузмин М.А. Дневник: 1905–1907. М., 2000.

Кузмин М.А. Осенние озера. М., 1912.

Лурье А. Ольга Афанасьевна Глебова-Судейкина // Воздушные пути (Нью-Йорк). 1967. № 5. С. 139–145.

Мок-Бикер Э. Коломбина десятых годов. СПб., 1993.

Стравинская В. Дневник: Петроград, Крым, Тифлис: 1917–1919. М.: Русский путь, 2006.

Тихвинская Л. Повседневная жизнь театральной богемы Серебряного века. Кабаре и театр миниатюр в России: 1908–1917. М., 2005.

Доходный дом Любищева (1894 г., архитектор М.А. Андреев; Греческий пр., 23 / 7-я Советская ул., 2)

«Мой отец родился в Петербурге 5 апреля 1890 г. в семье очень богатого лесопромышленника, жившей в собственном доме на Греческом проспекте, в огромной квартире со множеством прислуги. Образ жизни этой семьи был обычным для петербургской крупной буржуазии. Благополучие, основанное на частной собственности… стало у отца моего с раннего возраста вызывать протест… Самой отрицательной чертой отец считал равнодушие к судьбам других, „не своих“ людей. Несогласия отца с родителями не выражались в скандалах и криках, не было и споров. Примерно с одиннадцати лет он установил для себя свой собственный режим жизни, занятий и развлечений. В семье, например, соблюдались церковные обряды… Отец очень рано от этого отказался; дед… вспоминал, что это делалось отцом отнюдь не в оскорбительной форме, а так, что причины отказа вызывали уважение, – отец был „всегда занят“…

Отец избегал пользоваться услугами горничных, сумел добиться у родителей переустройства комнат для прислуги. От забот своей матери об его одежде, устройстве и комфорте он рано и решительно уклонился. По его рассказам я знаю, что тогда он считал корнем всех бедствий человечества частную собственность, называя ее воровством. По сбивчивым, наивным и путаным позднейшим рассказам бывших горничных их дома, я знаю, что отец и перед ними, молодыми тогда девушками, развивал свои идеи. Но из дома он не ушел. И жил, хотя и ограничив себя скромными рамками, на „прибавочную стоимость“…

Греческий проспект, 23 / 7-я Советская улица, 2

Революция избавила три поколения нашей семьи от бремени собственности. С этой весьма нешуточной собственностью (состояние моего деда перед революцией оценивалось в 30 млн руб.), почти все члены семьи расстались с легкостью и без сожаления, это я могу свидетельствовать с полной ответственностью. Само понятие собственности в семье моего отца и для нас, детей, стало звучать как нечто совершенно порочное. Детским ругательством стало слово „собственник“… „Отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног!..“ – воодушевленно пел нам папа»[114].

В этом доме прошло детство выдающегося биолога Александра Любищева, впитавшего левые настроения начала века, несмотря на роскошь и светский лоск, окружавшие его в стенах этого дома, владельцем которого был его отец-миллионер.

Всю жизнь думая о науке, Александр словно не замечал голода и нищеты, через которые его семье пришлось пройти в первые после революции годы. Но успех к увлеченному биологу пришел быстро – он стал профессором нескольких российских университетов и опубликовал десятки научных работ.