Зазеркалье. Записки психиатра

Известие о предстоящей поездке в Париж было весьма кстати. Неожиданный выход из создавшейся ситуации. И не нужно никому ничего объяснять. Полночи Александра, закутавшись в одеяло, просидела в кресле на лоджии, прислушиваясь к звукам ночного города. Каир, чуть омытый недолгим дождем, спал в ласковых объятиях ночи, прильнув к прохладным берегам Нила. Накрывшись небесным покрывалом, мирно дремали пирамиды, христианские храмы и мусульманские мечети… Потому что люди тоже спали… Копты, мусульмане, иудеи, язычники и атеисты прикоснулись блаженными грезами к единому звездному небу… В котором нет границ, вражды и интриг…

* * *

На металлической пике двухметровой ограды, накрепко вонзившейся сзади прямо под воротник его плотной куртки, висел человек. Не просто висел, что само по себе было необычным, а еще и силился дотянуться до нагрудного кармана. Сделать это было трудно. Невообразимо трудно, потому что куртка, наглухо застегнутая на шее, давила подмышки и тянула руки вверх, а ноги совсем чуть-чуть не доставали до бетонного основания. Да еще и черная вязаная шапочка сползла прямо на глаза. На лице человека было написано отчаяние. Да и как иначе? Если бы подобное случилось с ним хотя бы на его собственном заборе! А тут забор чужой, улица тоже чужая, соседей и прохожих на помощь позвать никак нельзя. Кто бы ни услышал призыв, помогать станет только вместе с ментами, на неизбежный вопрос которых «почему висишь на чужой ограде?» ответа у него не было. Потому и тянулся он к нагрудному карману куртки, где лежал телефон. Он даже перчатку с руки зубами стряхнул, чтобы сподручнее было. Хоть и мороз на улице, и неизвестно, удастся ли надеть ее снова, но лучше уж руку отморозить, чем всему целиком замерзнуть на ограде или сидеть в ментовском обезьяннике в ожидании долгих разговоров с дознавателем. Наконец пуговица на кармане поддалась и кончиками пальцев ему удалось вытянуть мобильник. Он открыл крышечку и дважды нажал кнопку соединения, в душе радуясь тому, что нужный номер оказался последним, на который он звонил.

– Мишаня! Блин! – радостно прохрипел он в трубку мобильника, с трудом удерживая его в руке вместе с перчаткой, которую пришлось вытащить изо рта. – Слышь! Выручай! Я как бы завис! Где-где! В п….е! Помнишь, мы на прошлой неделе в поселок на разведку ездили. Ну, там, где пруд и монумент? Во! Быстро сюда приезжай. Чего-чего! С забора меня снимать! Пока соседи ментов не вызвали. Да меня с улицы не очень видно. Я за кустами как бы висю. Тьфу! Вишу… – пробормотал он, провожая взглядом перчатку, которая все-таки выпала из руки. – Да, блин, при чем здесь висельник? Мне сейчас как бы не до приколов. Приезжай, не тяни… Лестницу по-любому прихвати, электрик хренов!

* * *

Отъезд Александры был похож на бегство. Утром она позвонила в представительство «Аэрофлота», чтобы поменять билет, потом долго дозванивалась доктору Али, который, как оказалось, до обеда читал лекции и поэтому отключил телефон, но, когда наконец снял трубку, не сомневаясь ни секунды, согласился отвезти ее и в представительство авиакомпании, чтобы обменять билет, и в аэропорт на вечерний рейс. Сказал только обычную свою фразу: «Ничего страшного!» – и посетовал, что бензина в баке машины маловато, а заправляется он обычно по утрам.

– Бензин, что ли, свежее? – не смогла не поинтересоваться она.

– Холоднее! – невозмутимо ответил доктор. – Значит, объем меньше и в бак больше влезает! – сообщил он, гордясь собственной рачительностью и смекалкой. – Я не богатый, – скорбно пояснил доктор, но от денег за доставку в аэропорт категорически отказался…

Уже погрузив вещи в машину, Александра все же решила зайти к Ивану Фомичу попрощаться, но ни его, ни зама на месте не оказалось – уехали в посольство на мероприятие. Приколола к двери кабинета записку: «Улетаю в Москву. Спасибо вам за все…» – с многозначительным многоточием в конце.

До аэропорта по ночному Каиру доехали быстро. По дороге молчали. Каждый о своем.

Верхушки пирамид вдали выглядели понурыми. Александре было немного грустно. Почему-то вспомнила Сашечкину фразу о том, что Египет не лечится…

Глава 3

У рукава, ведущего от самолета, Александру встречали сотрудница аэропорта с красной табличкой «ВИП» и Кузя с изящным букетом цветов.

– Откуда ты узнал, что я прилетаю? – подставила она щеку для поцелуя. – Я ведь Ивану Фомичу ничего не говорила.

– Летайте самолетами «Аэрофлота»! – провозгласил Кузя. – И в каждой стране о вас будут заботиться его представители, – он расплылся в торжествующей улыбке.

– Так, значит, меня в самолете в салон бизнес-класса пересадили тоже по твоей просьбе?

Кузя таинственно улыбнулся, что означало: «Хвастаться не буду, тем более что ты сама все правильно поняла».

– А что с рукой? – спросил он озабоченно.

– «Поскользнулась – упала, очнулась – гипс», – отшутилась она и, чтобы избежать дальнейших расспросов, добавила:

– А под гипсом сам знаешь что, – многозначительно постучала пальцем по повязке.

Кузя понимающе кивнул, сумев удержаться от стандартной фразы про открытый перелом.