Зазеркалье. Записки психиатра

Коридоры и двери, повороты и лестницы, снова коридоры и опять двери. Александра едва поспевала за спутником, который шел на полшага впереди, показывая дорогу. Ступени вниз, еще одна дверь, и вот они уже на улице, в темном узком проходе между домами. Прошли в арку и сели в машину, за рулем которой сидел водитель в куртке с накинутым на голову капюшоном. Автомобиль сразу же сорвался с места.

– Мы от кого-то убегаем? – поинтересовалась Александра, с любопытством глядя по сторонам и пытаясь понять, где они едут.

– Кажется, вы говорили, что ничего не боитесь? – с усмешкой заметил Николя, наклонившись к ней. – Не передумали еще откусить запретный плод? – спросил по-французски.

– Не боюсь и не передумала, – уверенным голосом ответила Александра, тоже перейдя на французский. – Разве вы забыли, что в каждой женщине есть частица Евы? Предстоит только прояснить, вы, мсье Николя, змей-искуситель или Адам? – Она откинулась на спинку сиденья, решив не тратить больше усилия на ориентирование на местности.

– А вам как бы хотелось? – Николя вдруг прикоснулся к ее ладони, лежащей на сиденье машины.

– Мне, кстати, это тоже интересно, – сказал вдруг водитель голосом Клариссы. – Ведь если мсье Николя окажется змеем, то мне придется играть роль Адама, но род человеческий в этом случае точно не продолжится, – засмеялась она. – Если же мсье Николя – Адам, то получается – я змей-искуситель?

– Вы, наверное, хотели сказать, змея? – уточнила Александра и высвободила руку.

– Между прочим, Клер, в библейской истории был еще один персонаж, – добавил Николя. – Лилит.

– Но все об этом предпочитают молчать, – многозначительно сказала Кларисса.

Александра отвернулась к окну, во-первых, потому, что про Лилит ничего не знала, а во-вторых, у нее просто слегка испортилось настроение.

Ехали недолго, хотя и петляли по улочкам и переулкам. Кларисса все время поглядывала в зеркало заднего вида и даже пару раз притормозила, пропуская вперед машины. Наконец они выехали на набережную Сены и остановились, выключив свет.

– Вот и приехали! – сказал Николя и, наклонившись вперед, шепнул что-то на ухо помощнице, которая молча кивнула.

Выйдя из машины, Александра огляделась. Вдали возвышался темный величественный силуэт храма, очень похожего на Нотр-Дам, над которым, прикрываясь рваными облачками и явно стараясь стать незаметной, висела бледная, словно припудренная луна.

Они по ступенькам спустились к реке, пахнущей прохладной сыростью, залезли в лодку, на корме которой сидел человек в темной куртке с капюшоном, накинутом на голову. Лодка отчалила и поплыла по темной воде на другую сторону реки, а потом вдоль берега, прячась от света фонарей в тени набережной, пока не причалила к узенькому парапету.

– Держитесь за меня, – сказал Николя, проворно выскочив из лодки и протягивая Александре руку. – С непривычки в темноте можно оступиться, – потянул спутницу к себе наверх. Дождался, когда лодка отплывет, пошарил рукой по каменной облицовке набережной, и вдруг исчез в открывшемся узком проеме.

– Идите сюда! – услышала Александра приглушенный голос и последовала за спутником. Небольшая дверь, облицованная снаружи камнем, закрылась, оставив за собой шум большого города. Николя включил карманный фонарик, выхвативший из темноты каменные своды подземного хода.

– Осторожно, здесь ступени, – посветил фонарем под ноги спутнице, – их почти не видно, можно упасть, – крепко взял ее за руку и повел за собой.

Шли долго. Неширокий подземный ход в рост человека был почти прямым. Луч фонаря лишь на мгновения выхватывал углубления по бокам, не позволяя понять, ниши это или ответвления. Запах сырости и плесени исчез уже через несколько минут после того, как они удалились от реки. Неровные и выщербленные камни под ногами заставляли идти очень осторожно.

– Где мы сейчас? – тихо поинтересовалась она.

– Под островом Сите, – сказал Николя.

Они свернули в боковой проход, потом повернули еще раз и оказались у кованой решетки с мощными прутьями. Николя провел рукой по стене, надавил на какой-то камень, и через мгновение дверь ожила: что-то шелкнуло, заскрежетало и послышался металлический звук отпираемого запора. Николя толкнул решетку, которая открылась с недовольным стоном, пропустила гостей и снова закрылась с тюремным лязгом. Показалось, что навсегда. И снова проход, уже более просторный. Луч фонаря раздвигал пространство, выхватывая светлые каменные стены с черными подпалинами в местах, где, вероятно, раньше крепились факелы. Наконец дошли до раздвоения в виде буквы «Т». Луч света выхватил на стене уже знакомый Александре рисунок: крест, опирающийся на полумесяц.

– Пришли, – сказал Николя, повернул направо и остановился в тупике у глухой стены с изображением квадрата, разделенного на несколько равных частей, в каждой из которых была написана цифра, а вверху каждой части имелось круглое отверстие.

– Кажется, это тупик, – нарочито весело сообщила Александра, недоуменно глядя на спутника. – Заблудились?

– Не думаю, – улыбнулся тот.