Зазеркалье. Записки психиатра

– Греческое написание имени Иисуса дает в сумме 888. Двадцать четыре буквы греческого алфавита имели числовые значения. Более того, в алфавите было три дополнительных значка – дигамма, коппа и сампи, которые использовались только для обозначения чисел – 6, 90 и 900. Впрочем, и еврейские, и арабские буквы, и ваши русские церковно-славянские буквы тоже имеют числовые значения.

– Мы говорили о солнечном мифе, – напомнила Александра, по вдохновенному лицу Питера поняв, что на тему гематрии он готов рассуждать бесконечно.

– Да, действительно, – он улыбнулся. – Алекс, вы помните Евангелие от Иоанна? Самые первые строки? – Американец взял свою чашку с напитком, давая гостье время подумать.

Александра пожала плечами. Конечно, в «Артефакте» дискуссии на теологические темы были обычным делом, но Священное Писание к ее исследованию отношения не имело.

– «Вначале было Слово»? – неуверенно сказала она. – Кажется, так?

– Обычное заблуждение, – Питер глянул снисходительно. – «Слово» – крайне неточный перевод с греческого, в котором на самом деле звучит «Логос», – пояснил он.

– А что такое «Логос»? – спросила Александра.

– О-о! У слова «Логос» великое множество значений: это и первоначало, и естественный порядок вещей, и разум, и речь, и гармония, и взаимосвязь всего во Вселенной. Так вот, если заменить не вполне понятное «Слово» в тексте Евангелия от Иоанна на «Логос», то… – Он прервался, нарочито медленно поднося чашку ко рту.

– И что тогда получится? – нетерпеливо спросила Александра.

– А получится тогда вот что, – Питер с видимым удовольствием начал произносить измененный текст:

«Вначале был Логос… и Логос был у Бога… и Логос был Бог», – он замолчал, будто давая гостье осмыслить услышанное.

– А дальше? – потребовала она продолжения.

– «Логос был в начале у Бога. Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков; и свет во тьме светит, и тьма не объяла его», – закончил он, глядя на нее широко распахнутыми, совершенно счастливыми глазами. – Символом Логоса, его главным первоначальным смыслом является Солнце – источник жизни и света. Но Солнце означает также и воплощение Логоса, то есть одного из великих Вестников. Не случайно Дэвид Финдлер в своей книге, посвященной античной космогонии, назвал Иисуса Христа Солнцем Бога.

«Похоже, телефон Питера в египетском Минздраве мне дали не случайно, – думала она, по-хозяйски добавляя напиток в чашки. – Ну, собственно, за этим и приехала». Вопросительно посмотрела на американца, ожидая продолжения.

– Солнечный Бог всегда рождается в полночь 24 декабря, во время зимнего солнцестояния, после самой длинной ночи в году, – продолжил Питер. – И вплоть до весеннего равноденствия ночь – царство тьмы – имеет перевес над днем – царством света. А во время весеннего равноденствия, то есть в момент пересечения, Бог-Солнце всегда бывает распят, а потом возносится на небо, отдавая свою жизнь и силой своей наливая все живущее и растущее на земле. Поэтому избранная и установленная папой Юлием I в 337 году дата рождения Христа и переменное число смерти Спасителя вполне объяснимо, если вспомнить, что первое совпадает с постоянным, а второе – с переменным положением солнца. Кстати, именно поэтому и праздник христианской Пасхи есть передвигающееся событие.

– Ну и зачем же авторам и составителям Священного Писания понадобилось заменять «Солнце» или «Логос» на «Слово»? – спросила Александра.

– Все совершенно очевидно. Поклонение солнцу для них «поганство», отвергаемое христианством, а слово «Логос» было слишком сложно для верующих. К тому же попахивало гностицизмом и прочими ересями.

– После отмены инквизиции критика христианства стала чуть ли не модой. Особенно в последние годы, – с усмешкой заметила Александра.

Питер взял чашку с напитком, но, не отпив ни глотка, снова поставил на стол.

– Проблема в том, что христианство, провозгласив борьбу с «поганством», впоследствии само не только стало еще более языческим, но и утратило мистическую и эзотерическую составляющие тех учений, из которых выросло. Поэтому вопрос о сокровенной стороне христианства получает жизненную важность. Если христианство хочет жить в новую астрологическую эру, оно должно быть учителем духовных истин, вооруженным единственным ценным авторитетом – авторитетом знаний, приобретаемых на пути поиска истины.

«Ну что ж, если антиподом Христа является Антихрист, то антагонистом святого Петра должен быть «антипитер», – пряча улыбку подумала она. – Все логично».

– Что следует из сказанного вами, Питер? И какое отношение все это имеет к египтологии и вашей теме мистерий Осириса и Исиды, извините, Асура и Асет, если не считать, что у древних египтян был бог солнца Ра?