Зажечь звезду

— Да, да, — крикнул кто-то с другого конца аудитории. Это словно послужило сигналом. Класс наполнился восхитительно живым шумом — испуганно-восторженными шепотками, шорохом бумаги, скрипом стульев. Я с облегчением вздохнула. Люблю тишину, но не эту, потустороннюю, а такую, как в непроснувшемся городе на рассвете или в доме Дариэля по вечерам — тишину спокойствия.

Ками чуть отодвинулся от парты, чтобы мы с Ханной могли друг друга видеть.

— Ну, и что вы об этом думаете? — нетерпеливо спросил он.

— Впечатляет, — осторожно произнесла я, поглядывая на Семтемор. Девочка хмурилась, опустив глаза в пол. Кайл хмыкнул, закладывая руки за голову.

— Да, неплохо старушка рассказывает, — Ханна вскинулась и прожгла его возмущенным взглядом. К счастью, парень этого не заметил, потому что смотрел тогда в мою сторону. — Но готов поспорить, что она эту историю только что выдумала.

Я вздрогнула. Почему-то мгновенно поверилось в то, что Кайл прав.

— Ты так считаешь? — довольно ядовито поинтересовалась Ханна. — Тоже мне, нашелся специалист по мифам. Не понял ничего, так и скажи.

— Ну, я, конечно, не спец, но легенд знаю достаточно, — возразил Ками. Вид у него был странно задумчивый. — Но в этой явно что-то не то.

— И что же? — хмыкнула Семтемор. Похоже, для нее госпожа Лобейра — идеал. Мне преподавательница тоже была симпатична, но сейчас я скорее согласилась бы с Ками. Легенда, вроде бы и простая с виду, вызывала слишком странное ощущение. И еще, вдруг подумалось мне, ведарси очень остро чувствуют фальшь. А у Кайла в жилах течет не совсем человеческая кровь…

— Не знаю, — признался парень.

— Ну вот и…

— Тише, — прошептала я. — Мы одни остались, все уже успели обсудить. Давайте слушать.

В аудитории действительно уже некоторое время стояла тишина. Многие с любопытством поглядывали в нашу сторону. Лобейра также наблюдала за нами с добродушным интересом. Когда я шикнула на друзей, она приглашающе кивнула мне:

— Может, ты выскажешь свое мнение, Ната?

— О чем эта легенда, да? — я потянула время, прокручивая миф в голове. Память, конечно, не эльфийская, но и так сойдет.

— Да, милая.

— Думаю, о гордости, — единственное, что пришло на ум. Да и в начале легенды что-то говорилось о «возгордившихся женщинах»… По классу пробежал ободрительный шепот — многие, видимо, сделали тот же вывод.

Госпожа Лобейра задумчиво улыбнулась. Шаль снова сползла вниз, открывая трогательно пушистый серый свитер. Надо же, у меня в детстве был почти такой же — мягкий и теплый, пропахший дымом. Я частенько надевала его на вечерние вылазки с Дариэлем.

— Вижу, большинство из вас согласно с этим мнением… А между тем легенда называется «Беспечные женщины».

— Почему? — вырвался у кого-то вопрос. — При чем здесь беспечность? Разве не гордыня во всем виновата?

— Нет, — серьезно покачала головой преподавательница. Очки сверкнули, ловя оранжевый отсвет лампы. — Те, древние племена не считали гордость плохим качеством, да и гордыню… Не было у них такого слова. Скверным считалось неповиновение богам, непочтительность. А одной из самых больших слабостей — беспечность. Если ты небрежен и позволяешь врагу подобраться к тебе близко — не миновать тогда беды. Будь хитрым, беспощадным и готовым жертвовать малым ради большого — вот чему учили легенды молодых.

— А сейчас говорят, что из двух зол выбирает только тот, кто не в состоянии справиться с обоими… Получается, теперь люди стали сильнее? — высказалась девочка с передней парты. Я с интересом посмотрела на нее. Похоже, новенькая, либо ей не нравится Лобейра. По крайней мере, вопрос прозвучал, как провокация.

— Ну, я бы не сказала, — возразила женщина. Губы ее сложились в жесткую линию. — Скорее, сейчас они более идеалистичны и мечтательны. Хватаются за все сразу, а на деле оказываются неспособны защитить даже себя и своих близких. Нет, древние были разумнее и рациональнее, понимая, что лучше синица в руках, чем журавль в небе.

— А как же прогресс? Компьютеры и ракеты? — пискнула девчонка. На фоне слов госпожи Лобейра ее высказывание показалось почти нелепым.

— Ах, милая, — ласково улыбнулась преподавательница. — Ну причем здесь техника и оружие? Я говорю о силе духа, о способности принимать свои решения. Понимаешь теперь?

— Ну… да, — растерянно согласилась ученица.