Зажечь звезду

Целитель не ошибся, внизу за неприметной дверью обнаружилась просторная комната без окон. Похоже на филиал библиотеки — шкафы, книги, у стены — массивная столешница на толстой каменной ножке. Но меня, если честно, гораздо больше заинтересовало подобие то ли дивана, то ли кресла — в общем, оно хоть и было пыльное и достаточно узкое, но там вполне можно было улечься, даже вдвоем. Впрочем, я наверняка буду отлеживать себе бока на этой фиговине в полном одиночестве. Дэйр — не Максимилиан, он ни за что не позволит себе вольностей с «дамой». Даже если «дама» — всего лишь его друг, причем значительно младший… Пару раз мы с Хэлом умудрялись задремать у него в комнате, но каждый раз эльф выпутывал нас из своих одеял и укладывал спать в детской. Единственное исключение — тот случай пару недель назад, когда у Дариэля был приступ.

Как я и угадала, эльф благородно уступил мне кушетку, устраиваясь в спальнике на полу.

— Ты ложись, — улыбнулся мне целитель. — А я пока установлю защитный круг и кое-какую сигнализацию. Мало ли что…

— Магия? — ревниво заметила я. Мне запрещает, а сам…

— Алхимия, — пояснил Дэйр, запуская руку в недра сумки. — Один любопытный эликсир… Спи и ничего не бойся. Я рядом.

Малыш… У меня очень плохое предчувствие.

Насмешливо.

С каких это пор ты заделался пророком, Ксиль?

Язвительно, нетерпеливо.

С тех самых пор, когда из развлечений у меня осталась одна болтовня.

Умоляюще. Контраст бьет по нервам.

Shannie, я понимаю, что это звучит глупо, но постарайся поскорее уйти оттуда, где ты сейчас.

Вздох.

Не трать время на уговоры, Максимилиан. Я все равно уйду не раньше, чем завершу дело. Скажи лучше, где тебя искать? Тантаэ беспокоится, и я… я…

Он закрывается. Закрывается стремительно, полно, и я уже не чувствую за этим барьером ни единой эмоции, словно читаю безликий печатный текст.

Не надо, малыш. Не ищи меня. Пожалуйста.

Ксиль…

Все идет, как должно. Верь мне.

Обрыв.

Я резко дернулась, ухая спиной в пустоту. Чувствительно приложилась лопатками к каменному полу, медленно втянула воздух сквозь зубы, успокаиваясь. Что он скрывает, черт возьми?! Где носит этого вампира? Если нам сегодня повезет, то еще несколько месяцев — и противоядие будет готово. Останется только найти пациента…

— Дэйр? — тихонько позвала я, не надеясь на ответ. Тьма вокруг пугала, сдвигала невидимые стены, ложилась удушливой подушкой на лицо. Надо же, боюсь. А еще называюсь Дэй-а-Натье.

— Найта? — голос у Дариэля был хриплый спросонья и неожиданно низкий. В первый момент я даже не узнала его.

— Ты спишь?

В темноте фыркнули.

— Уже нет. Да и время к десяти часам, все равно скоро вставать, если хочешь найти свою книгу…

— Твою книгу, — машинально огрызнулась я, осторожно усаживаясь спиной к дивану. — Откуда ты знаешь, который час? — добавила уже мягче, словно извиняясь. Ночной диалог с Ксилем никак не хотел выходить из головы.

— Чувствую, — уже откровенно рассмеялся целитель. — А если честно, то я проснулся еще полчаса назад и уже успел слазить в сумку за часами. Будешь подниматься или еще поваляешься?

— Да куда уже валяться, день не резиновый…

Дариэль зашуршал в темноте сумкой. Тем временем я нашарила фонарик и попыталась привести себя в порядок, насколько это возможно сделать без умывания. Чувствую себя отвратительно — невыспавшаяся, растрепанная, грязная. Вчера утром мне удалось искупаться в речке, но это вряд ли улучшило ситуацию. Хочу в душ, горячий, с ароматным гелем и пушистым белым полотенцем. И чтобы на завтрак — кофе и тосты, а не дурацкие мятые бутерброды с теплой минералкой.

Вот что значит плохая подготовка к походу.

Позавтракали мы при свечах — очень романтично. Воск капал на столешницу, распространяя острый цветочный аромат. Дэйр сказал, что запах бодрит и придает сил, но мне он только добавил головной боли. Честное слово, такое чувство, что меня всю ночь за волосы дергали. Внимание с недосыпа рассеянное, мысли разбегаются — как буду искать нужную книгу среди сотен тысяч ей подобных?

— Ты хоть представляешь, с чего начинать? — угрюмо спросила Дариэля, не глядя в его сторону. За мрачно-капризное поведение было стыдно, но я ничего с собой поделать не могла.