Зажечь звезду

Магия. Да, именно она. Словно некое божество или просто добрый дух укрыл Рощу Белых Акаций своим волшебным щитом-эгидой, отделяя ее от остального мира. И нити… нити благодарно звенели, посылая в сердца странный, тревожащий заряд. Их было больше, чем везде на этом материке, где я успела уже побывать.

Я осторожно коснулась пальцами одинокой нити, будто лаская котенка.

И все равно — слишком мало. Из-за этого окружающий мир выглядит таким… пустым. Не привыкла я к такому.

Дом, в котором мне предстояло жить, впечатлял размерами. Конечно, рядом с усадьбой Дариэля — ничего особенного, да еще вкус хромает, а вот по сравнению с нашей квартиркой в Зеленом — настоящие хоромы. Два этажа, стены цвета топленого масла, темно-красные ставни и черепица. Вместо сада, увы, были ровно подстриженные газоны. Посыпанная хрустящим гравием подъездная аллея, чуть дальше — приземистое здание, то ли гараж, то ли сарай, к крыльцу стелется выложенная светлыми плитками дорожка.

Короче говоря, вполне себе представительный дом для людей, чуть побогаче среднего класса. Те самые люди, кстати, то ли высоко себя ценили, то ли попросту не успели закончить уборку к моему приезду и теперь судорожно запихивали мусор под кровати и шкафы, так как на звонок среагировали только спустя пять минут. Мне-то ничего, я после перелета буквально спала на ходу, а вот господин Сайнт явно разнервничался. Лицо пошло красными пятнами, глаза сделались виноватыми, а неловкие узловатые пальцы то и дело стряхивали с манжет несуществующие пылинки. Когда дверь, наконец, открылась, он выдохнул с явным облегчением, обменялся приветствиями с супругами Греймен и официально представил меня.

— Мисс Ната Верманова, — я поморщилась, услышав свою «фамилию». У ведьм бывают только имена, особые, но, разумеется, и у меня, и у Элен, и у Хэла были нормальные паспорта с обычными данными. Так Найта превратилась в Нату, Хелкар в Виктора, Элен в Елену. Мама и с возрастом умудрилась смошенничать, вместо честных ста четырех лет значилось всего тридцать семь. В моем нынешнем паспорте, кстати, тоже стояла меньшая цифра — шестнадцать лет. Но это не столь важно. Дело в том, что свои «человеческие» имя и фамилию я оставила сразу после школы и не собиралась заново к ним привыкать, поэтому пришлось поправить Джейми Сайнта:

— Можете звать меня просто Найта, — и приветливо улыбнуться.

Миссис Грэймен, высокая полноватая женщина с отчетливым влиянием южной крови, просияла в ответ и тут же, оказывая ответную любезность, предложила звать её Габриэлой. «Точно южные корни» — подумала я, ненавязчиво разглядывая ее. И темперамент, и манеры совсем другие. Вот мистер Грэймен, напротив, поморщился, не одобряя такое сокращение дистанции. Похоже, он — из первых переселенцев, можно сказать, почти коренной житель, и страшно этим гордится. Даже имя у него было на редкость благонадежное — Томас.

Вообще, они смотрелись вместе довольно нелепо — высокая, смуглая, темноволосая женщина, с карими глазами и тяжелыми чертами лица, и среднего роста светлоглазый блондин, легко краснеющий и наверняка страдающий отдышкой. Она — экспрессивная, открытая, он — замкнутый, подозрительный. Бизнесмен до мозга костей. Единственное, что их объединяло — это массивность фигуры. Вряд ли Грэймены отказывают себе в лишней булочке за обедом.

— Найта, вы, наверное, устали с дороги, проходите, пожалуйста, я покажу вашу комнату, а Том и Ричард пока позаботятся о чемоданах. Верно, Ричи? — Габриэла послала нежный взгляд куда-то через плечо. — И, конечно, я познакомлю вас с нашими детьми. О, это совершенно замечательные ребята, вы наверняка подружитесь. Ричи, Лиз, выходите, не стесняйтесь.

Элизбет, или Лиз, как предпочла ее представить миссис Грэймен, похоже, действительно стеснялась. Этот маленький белокурый ангелок что-то пискнул в ответ на мое приветствие и сразу же скрылся за одной из дверей. А вот Ричард…

«У меня будут проблемы. Наверняка», — обреченно вздохнула я про себя.

Ричард Грэймен вряд ли знал, что такое стеснение. Слова «стыд» и «совесть» тоже не значились в его лексиконе. Он выглядел, как типичный представитель касты «популярных» в старшей школе — высокий, унаследовавший от матери смуглую кожу и чуть грубоватые черты лица, а от отца — блондинистую шевелюру и высокомерие. Готова спорить, что наш Ричард играет в школьной футбольной команде и занимает одну из верхних строчек негласного рейтинга популярности среди местных девчонок. Избалованный вниманием и всеобщим поклонением, скорее всего, считает себя пупом земли. Ко мне он отнесся с явным пренебрежением, но проигнорировать просьбу матери не решился и, скрипя зубами, потащил наверх оба моих чемодана. Ничего, пусть поработает, они не тяжелые… К тому же большинство самых важных и нужных вещей надежно спрятано в зачарованном рюкзаке, упакованном в меньший чемодан.