Зажги свечу

Тони, словно вдохновленный Святым Духом, понял, в чем состояла проблема: мужчина угостил бы их выпивкой, но у него нет денег. Это был тот самый тип жалкого, спотыкающегося на ходу пьянчужки, который клянчил бы у Тони десять шиллингов в Килгаррете и давал нелепые обещания. Возможно, когда-то он работал на государственной службе или в какой-то конторе. Для кипевшей от ярости Эшлинг джин с тоником казался на вкус кислотой. Тони уже стоял у стойки. Новоявленный приятель сказал, что не прикасается к «Пауэрсу», а пьет исключительно виски от «Бушмиллс» – в рот не берет ничего, кроме «Блэк Буш». Подумать только, сколько всего хорошего пришло к нам с севера!

Эшлинг решила отключиться. Не обращая внимания на болтовню Тони и незнакомца, она приклеила на лицо улыбку и стала раздумывать, что бы заказать на обед. Она распланировала меню и последующую постельную сцену, для которой наденет новенькую ночную рубашку кремового цвета и кружевной халатик, хотя его, скорее, следовало бы называть пеньюаром, учитывая, во сколько он обошелся. Она решила, что разденется в ванной, а потом войдет в комнату. Как здорово, что в номере есть ванная! Иначе пришлось бы идти по общему коридору в пеньюаре… А потом, когда все случится, они будут лежать в постели и обсуждать планы на будущее, и Тони скажет, как он рад, что они решили подождать до первой брачной ночи.

Голос Тони и толчок локтем вывели ее из забытья.

– Эш, ты чего молчишь? Все в порядке?

– Да, – улыбнулась она, и он вернулся к разговору, а она – к своим фантазиям.

На следующее утро они поедут в аэропорт, и она нисколечко не испугается самолета. В конце концов, к тому моменту она уже будет взрослой замужней женщиной, имевшей половые сношения с мужчиной, а значит, не такой тупой и бестолковой, как некоторые.

Тони снова пихнул ее локтем:

– Джерри знает отличный паб, очень популярную пивнушку. Давай туда сходим и пропустим по кружечке.

– Разве мы не опоздаем на обед в гостинице? – спросила Эшлинг таким ледяным тоном, что даже налитый «Блэк Бушем» Джерри почувствовал холод и сдал назад:

– Ладно, сынок, как-нибудь в другой раз…

Однако Тони Мюррей ничего не почувствовал.

– Глупости! Пойдем сегодня, иначе такие деревенские дурни, как мы, можем больше никогда не найти тебя в огромном городе! – расхохотался он; Эшлинг послушно встала, и Тони обнял ее за плечи. – Я отхватил лучшую девушку в Килгаррете, верно, Джерри?

– Тони, ты получил самую лучшую! – твердо согласился пьянчужка.

* * *

Обед в «Шелбурне» не состоялся, так что Эшлинг напрасно потратила время, выбирая, начать его с дыни, грейпфрута или супа. Когда паб закрылся, Джерри объяснил им, где можно купить картофель фри. Сам он с ними не пойдет, оставит деньги на последний автобус, но в любом случае независимо от денег он частенько предпочитал обходиться без еды, после того как пропустил несколько кружек вечером. Он пожал им руки и пожелал всего наилучшего. Казалось, он пьян ничуть не больше, чем четыре часа назад, когда познакомился с ними: нос не стал краснее, взгляд не стал туманнее. Эшлинг тоже мало изменилась. Она отказалась от джина и пила только тоник. В последнем пабе тоника не нашлось, и она просто сидела за столом, отключившись от происходящего.

Они доели картофель фри и пошли обратно в город. Тони хохотал, как школьник. В сумочке Эшлинг лежал ключ от одного из самых дорогих номеров в отелях Ирландии. У них были деньги, и они планировали обед на двоих. Вместо этого они обошли кучу баров – пять штук, считая самый первый. В холле отеля портье с улыбкой переглянулись за спиной Тони, пока тот искал в карманах мелочь.

– Зачем давать чаевые? Они ничего для нас не сделали! – прошипела Эшлинг.

– А я хочу дать им чаевые! Это мои деньги и моя брачная ночь! – заикаясь, выговорил едва стоящий на ногах Тони. – Черт побери, это моя брачная ночь, и я дам столько чаевых, сколько пожелаю!

Портье поблагодарили его. Одному он дал полкроны, а второму – два шиллинга:

– Сами разберитесь, кому сколько достанется!

– Спокойной ночи, сэр, благодарим вас, – ответили оба портье, и Эшлинг попыталась удержать Тони, когда он пошатнулся, делая шутливый поклон.

– Оставь меня, женщина! Она такая же, как все они, не терпится увести меня наверх…

Портье улыбнулись, чувствуя себя смущенными при виде рыдающей и униженной Эшлинг. Старший из них сжалился над ней.

– Мадам, позвольте мне пойти вперед и открыть номер. Знали бы вы, сколько молодоженов останавливаются у нас, и все мужчины перепуганы до смерти. Я всегда думал, что именно мы, мужчины, и есть слабый пол, – говорил он, пока Тони, спотыкаясь, шел по коридору.

– Спасибо вам большое, – ответила Эшлинг.

– Чепуха, не обращайте внимания! Вы будете самой счастливой парочкой в мире.

В спальне Тони заулыбался:

– А ну-ка пойди ко мне! Позволь на тебя взглянуть!

– Дай мне сначала снять костюм, – сказала Эшлинг; ее костюм был уже испачкан, не хватало его еще и порвать.

Она повесила жакет на спинку стула, свернула юбку и осталась перед ним в блузке и нижней юбке.

– Ты прелестна! – воскликнул он.