Зажги свою звезду (СИ)

– Сначала скажи, где мой ребёнок? Эрни, с ним все нормально? – Грейнджер настороженно оглядывалась по сторонам, внезапно смертельно побледнев. Макмиллан отвёл взгляд. – О нет, боже, мой ребёнок…

– Стоп, – Макмиллан решительно поднял руку вверх. – Ты меня неправильно поняла. С твоим ребёнком все нормально, Поттер сейчас его доставит сюда. Просто, им нужно было все подчистить в той больнице и забрать твоего мальчика из соответствующего отделения. Но с ребёнком всё хорошо, он должен быть совершенно здоров. Проклятия, наподобие наложенного на тебя, не трогают наследников, они направлены исключительно на мать ребёнка. Если вспомнишь Теодора Нотта, именно такое проклятие убило его мать.

– Эрни, этого просто не может быть, – Гермиона говорила сейчас мягко, словно с неразумным ребёнком. – Я магглорождённая волшебница. Отец моего ребёнка маггл, откуда может взяться проклятие наподобие фамильного Ноттов? И да, я прекрасно помню, что на Ноттах оно есть. А ещё, я прекрасно знаю, что наложить такое на меня невозможно. Поэтому, вероятнее всего, в моем случае это побочные явления чего-нибудь довольно тёмного и малоприятного, которым намного чаще, чем мне бы хотелось признать, в меня попадали некоторые волшебники. От Долохова до Люциуса. Так что… – договорить ей не дали.

– Ну, что, Грейнджер, ты опять всех удивила и побила все рекорды? - до боли знакомый голос из прошлого заставил Гермиону раздраженно сжать губы. - Как ты умудрилась стать жертвой проклятия, которое вообще то передается по линии отца?

– Паркинсон! – Гермиона покачала головой, уже намереваясь вновь вступить в спор, но заметила рядом со слизеринкой, с детства ей ненавистной, Теодора Нотта. В отличие от Паркинсон, которая явно работала в детском отделении Мунго, чему свидетельствовал цвет её роб, Нотт был невыразимцем. И Грейнджер прекрасно знала, что способна видеть истинное обличие его мантии только потому, что являлась невыразимцем сама. – А ты здесь какими судьбами?

– Выполняю условия своей амнистии, если вспомнишь. Решила работать с детками в Мунго и попутно помогать снимать тёмные проклятия, о которых Паркинсоны знают лучше, чем кто-либо другой. И можешь не тыкать меня носом в факт, что это будет наименьшее из всего, что я могу сделать. А потом оказалось, что эта работа мне очень даже нравится, я думаю продолжать даже после истечения моего испытательного срока. Драко вон вообще в Аврорате, напарник Поттера…

– И ты здесь по той же причине? – Грейнджер перевела вопросительный взгляд на Теодора.

– Сама же знаешь, что нет, – Нотт хмыкнул, едва различимым кивком головы указывая на робы невыразимца. В Отдел Тайн абы кого не пускали. – Потому что видишь. Но меня тоже сюда отправили разобраться, каким образом на тебе могла оказаться подобная мерзость. Потому как Паркинсон права, подобное передается по линии семьи отца. Кстати, с тобой работала та же самая женщина, которая пыталась спасти мою мать и которой удалось помочь Нарциссе Малфой. Нарцисса выжила, не все так удачливы.

Гермиона хотела ещё что-то сказать, наверняка попросить разобраться и с этим «рагу», которое по сути было отравой для беременных волшебниц, но внезапное движение в дверях привлекло её внимание. В следующее мгновение взгляд молодой женщины скрестился с довольно рассерженными зелёными глазами Гарри Поттера, но отнюдь не это заставило Гермиону смертельно побледнеть.

Рядом с другом детства застыл Драко Малфой, державший на руках её ребёнка. Почему-то в том, что свёрток в голубой пелёнке - её сын, Грейнджер не сомневалась ни одного мгновения. Девушка автоматически потянулась за волшебной палочкой, но её бисерной сумочки нигде не было.

– Отдай моего сына, Малфой, – с угрозой в голосе процедила магглорождённая волшебница сквозь зубы. – Немедленно.

– Держи, – вопреки её слишком очевидным ожиданиям, Малфой не спорил. На самом деле, даже его взгляд не был насмешливым, когда он с самым серьезным выражением лица протянул Гермионе её младенца. – Он просто красавец, Грейнджер. И обещает вырасти довольно сильным волшебником.

– Для «моего» сына, ты хочешь сказать, – Грейнджер насмешливо изогнула бровь, слишком выделив слово «моего». Намёк был предельно ясен, и это слово заменяло даже не «сын магглорождённой и маггла». Сына грязнокровки…

Драко лишь качнул головой, вновь избирая никаким образом не цеплять женщину, которая ещё и двух часов не прошло, как стучалась в дверь Арки Вечности. Он даже резких движений избегал делать, чтобы они не были приняты за агрессию. Молча сделав несколько шагов вовнутрь комнаты, он бережно опустил ребёнка в уже готовые принять сына руки Гермионы.

Паркинсон обменялась быстрым взглядом с Ноттом, но подошла к бывшей однокласснице только после того, как ребёнок был надёжно устроен в ее объятиях. После чего Паркинсон сделала несколько быстрых взмахов волшебной палочкой, тщательно изучая результаты своих диагностических чар, в изумлении приподняла бровь и произнесла.