Зажги звезду. Рассказы о красных следопытах

Такие же карточки следопыты завели на всех ветеранов, с которыми переписывались. Так была заполнена учетная карточка на Александра Георгиевича Кремса, делегата III съезда комсомола, который жил в Воронеже.

И вот однажды они получили от него письмо, где Александр Георгиевич извинялся за то, что долго им не отвечал, и объяснял задержку письма тяжелой операцией, которую перенес. Пожаловался далеким калининцам на то, что одному ему сейчас очень трудно…

Живи ветеран здесь — немедленно направился бы к нему веселый отряд следопытов-тимуровцев и всё бы, что нужно, сделал. А как помочь человеку, который живет в Воронеже?

Но, оказывается, есть способ!

Калининцы написали письмо…

И очень скоро получили ответ.

«Дорогие ребята!

Сообщаем вам, что постоянное шефство над Кремсом А. Г. осуществляют пионеры средней школы № 28 (г. Воронеж, ул. Ф. Энгельса, 13). За ветераном закреплены пионеры тимуровского звена, они ознакомлены с вашим письмом и подробнее ответят вам сами.

Секретарь горкома ВЛКСМ В. Федосов».

Вскоре пришло и еще одно письмо. От Александра Георгиевича Кремса. В нем было только одно, написанное большими буквами, слово:

СПАСИБО!

Может быть, это — самое короткое — письмо и есть главное в музее следопытов Калининской школы-интерната?

МАЛЕНЬКИЕ РАССКАЗЫ О БОЛЬШИХ ДЕЛАХ

Заветное слово

Холодно на улице.

Воробышек перья распушил — мячиком прыгает по мостовой.

У машин хвосты короче заячьих — так их мороз поджал.

Ворона, и та, сидя на ветке, голову в плечи спрятала, нос сучком торчит.

Кто идет по улице — торопится: руки в карманах, у рта парок, щеки красные.

Только один старик не спешит: стук палкой, стук по асфальту. Ни люди, ни машины, ни тем более воробьи его не интересуют. Ссутулился, голову от холода в воротник спрятал, а кажется — от людей. И куда он через весь поселок?

Тайны тут нет никакой. Идет старик к своему другу, для которого припас заветное слово.

Слово — это как ключ от волшебной дверцы: откроется, а за нею, чуть повернешь ключ, далекое-далекое время.

Встретятся приятели, заварят чай, усядутся за стол, и вот один из них — тот, что шел по улице, ни на кого не глядя, — и произнесет волшебное слово:

— А помнишь?..

Смолкнут часы на подоконнике, радио остановится на полуслове, машины за окном звук потеряют — и совсем-совсем другие голоса ворвутся в комнату.

Никто больше не нужен старым друзьям, и так им хорошо, словно не вдвоем они, а впятером-вшестером сидят и разговаривают, перебивая друг друга.

Но вот один из приятелей уехал погостить к сыну, живущему в другом городе. Неделю гостит, другую… И заскучал его товарищ. Некому заветное слово сказать, не с кем поделиться тем, что вот уже сколько времени копится. Сидит дома, углы в комнате считает, слушает шаги по тротуару. А они все мимо, мимо…

Вдруг слышит — кто-то стукнул в калитку. Неужели гость?

Поспешил к двери, вышел на крыльцо. А от калитки несется звонкое:

— Здравствуйте! Мы к вам!

— Ко мне? — не верит хозяин. — А по какому-такому делу? — Сам небритый и одет кое-как. Да и хмурый еще, неприветливый…

— Мы тимуровцы!

И, ничего больше не объясняя, вкатились во двор целой ватагой. А во дворе… Осень весь сад листьями засыпала — последний морозец их и подрумянил, и с деревьев скинул. Яблоня вся в яблоках, будто до Нового года так и собирается простоять. Дрова есть, а не пилены и не колоты. Воды в ведре — на донышке…

Рассыпались по двору и по дому, отовсюду голоса — словно воробьи на пшено слетели.

Час прошел — и двор и дом преобразились, как в сказке., когда Марья- царевна вышла во двор — платочком махнула.

И в магазин сбегали, и в аптеку сходили — на столе хлеб, масло, колбаса, молоко, на подоконнике лекарство. Из красных и желтых листьев букет собран, на видное место поставлен. Ваза с яблоками на столе…

Глянул хозяин на пионерскую заботу, на чистый двор да на вымытые полы и… скрылся зачем-то в соседней комнате.

А ребята уходить собрались — дело-то сделано.

Но тут дверь — скрип…

Стоит в дверях хозяин — не узнать. И вовсе это не старик, каким его на улице видели, а просто пожилой человек. Это холод его ссутулил, одиночество лицо неприветливым сделало. На хозяине новый пиджак, а на пиджаке орденов и медалей разных — полтора, наверно, десятка! На лице улыбка. Так вот, оказывается, кому они помогали! А он о себе ни словечка никому не говорил…

— Я воевал в этом танке…

(село Чинишеуцы, Резинский район)

В теплой и чистой комнате, где на столе стоит самовар, начинается разговор. И кто-то произносит заветное слово:

— Дмитрий Алексеевич, а вы помните войну? Ведь мы не только тимуровцы, мы еще и красные следопыты.

…Смолкнут часы, радио остановится на полуслове, машины за окном звук потеряют — и совсем-совсем другие голоса ворвутся в комнату.

Выясняется в таком разговоре, что человек, к которому пришли тимуровцы, прожил жизнь необыкновенно интересную.