Зажигая пламя

Сообщения в «Телеграме» просматриваю, затаив дыхание. В них Егор более красноречив:

Последнее сообщение просто пропитано отчаянием.

Мой палец зависает над клавиатурой. Все мое естество хочет ответить. Я должна сказать ему правду! Егор просто пытается найти маму. Он пострадавшая сторона, но…

Но если я скажу, то пострадавших будет больше. Я уверена, что Юлиана не преувеличивает, опасаясь за свою жизнь. Она была очень напугана. И мы с отцом тоже можем пострадать. Вряд ли Захар Андреевич стал бы скрывать от сына смерть матери просто из вредности.

Поэтому все, что я могу, – это нажать на кнопку «Заблокировать контакт», отправив телефон Гроза в черный список, и удалить его из друзей в «ВК».

Все. Обратного пути нет.

27 Гроз

– Что с тобой не так, чел?

Слышу голос Аверьянова где-то справа, но мне даже глаза открывать лень.

– Когда ты вот такой – вроде бы совершенно спокойный, мне кажется, что на самом деле внутри ты горишь.

В чем-то он прав, да. Мое спокойствие напускное. Но я не горю, нет. По моим венам циркулирует жидкий лед. Я словно застыл. Ничего не хочется делать. Ни о чем не хочется думать. О ней не хочется думать.

– Да хорош! Колись уже! Что происходит?

Дан садится рядом и тормошит меня за плечо. Черт бы его побрал! Нехотя открываю глаза и оскаливаюсь:

– Руки убрал!

– Ой, ффсе! – фыркает друг, поднимая руки, встает с дивана и начинает расхаживать по комнате. По своей комнате.

Волей судьбы вчера я оказался здесь. Домой решил пока не возвращаться.

– Все дело в той девчонке, да? – Дан с ходу улавливает, в чем соль. – Алина, верно? Ты сам не свой после того, как она появилась в твоей жизни.

Я не скажу ему. Я ничего ему не скажу!

Привязанность – это слабость. Любовь – чушь собачья!

– Дело в ней, да. Она кое-что у меня украла, – отвечаю я, уставившись в потолок.

Приоткрывается дверь.

– Детки, а что вы здесь сидите? – В комнату входит приемная мать Дана. Она проходит к окну и открывает шторы, впуская в комнату яркий свет. – Еще и окна закрыли. Лето на дворе, а они тут тухнут! – продолжает причитать ворчливым тоном.

– Мам! – раздраженно обрывает ее Дан, но тут же натягивает подхалимскую улыбку. – Иди, ладно? Скоро спустимся, похомячим. Пусть накроют в саду.

– Ладно, ждем вас.

С обожанием взглянув на сына, женщина уходит.

Вообще-то мать Аверьянова легко сойдет за его бабушку, а ее муж, соответственно, за деда. Они усыновили Дана, когда им уже перевалило за пятьдесят, а другу было около семи. И балуют они его так, словно он и правда их сладенький внучок. Аверьяновы редко задерживаются дома, предпочитая путешествовать по миру. И свое отсутствие компенсируют крупненькой суммой на банковском счету сыночка. Дан не жалуется и берет от жизни все, что падает в руки. Но и не напрягается никогда, чтобы получить то, что недоступно.

Я же люблю ходить по краю и против ветра. И мне нужно то, что сложно достать.

Мышка…

Мысли о ней взрывают голову, хотя я обещал себе больше о ней не думать.

– Дай позвонить, – протягиваю руку ладонью вверх.

– Так что она у тебя украла? – Вручив мне телефон, Дан падает в компьютерное кресло. – Давай выловим девчонку! Забрать у нее – не проблема.

Я сжимаю челюсти. Силой действовать не хочу. Все еще жду от Алины рационального решения и объяснений. Жду, что она отдаст мне чертову флешку. Не теряла она ее. Просто напугана, потому что отец на нее наехал. С ним я все утрясу. Опять же, когда получу флешку!

Звоню Алине с телефона Аверьянова. Ее номер я уже выучил наизусть. Слушаю гудки, потом все обрывается. Набираю снова – то же самое.

С моего телефона звонить бесполезно, похоже, я заблокирован везде: из друзей в «ВК» она меня удалила, в «Телеграме» внесла в черный список.

Злюсь ли я? Нет. Я в бешенстве! И кажется, лед в моих жилах тает от пожара, разгорающегося в груди.

Вашу мать!

Дан шокированно наблюдает за тем, как стремительно меняются эмоции на моем лице, и присвистывает:

– Похоже, ты поплыл от этой Алины.

– Заткнись! – обрываю я Аверьянова. Сажусь и швыряю телефон ему на колени. – Дай подумать. – Сжимаю голову руками.

– О чем хоть? Скажи, вместе подумаем, – не затыкается друг.

Я вскакиваю и вылетаю из комнаты. Егор в неадеквате – это такая, блин, редкость, что Аверьянов, наверное, в шоке.

– Егор, ты уходишь? – Передо мной вырастает мать Дана. – Думала, ты пообедаешь с нами. Как там Захар Андреевич поживает, кстати?

Я обхожу ее, бесстрастно роняя:

– А что ему будет?

Сейчас отец должен был пребывать в стрессе от моих манипуляций, но из-за этой чертовой девчонки ничего не срослось!

Доверился же идиотке!

И в то же время я готов дать в морду каждому, кто посмеет назвать ее так. Даже себе самому!

Выхожу из дома Дана и прыгаю в тачку. Еду, совершенно не задумываясь куда. Но через минуту понимаю, что рулю к дому Алины.

Звоню Юлиане.

– Скажи мне номер вашей квартиры, – начинаю без прелюдий.

– Остынь, Егор. Алины там нет. Отстань от нее.

– Номер хаты! Живо! – рявкаю я.

Она там. Я уверен, что мышка до сих пор прячется там. Куда ей идти? Ее парня нет в городе, отца тоже. Куда?