Зажигая пламя

– Пожалуйста, перестаньте! Не надо! Что нужно сделать? – Я отчаянно смотрю на Гроза. – Что? Отдать тебе флешку? Я отдам! Ее у меня нет сейчас, но я достану! Отдам, клянусь! Просто прекрати все это!

Дернув за кисть, Егор отправляет меня к себе за спину и набрасывается на Тимофея. Оступившись, я падаю на асфальт. Ребята тоже валятся, нанося друг другу жесткие удары. Я мгновенно вскакиваю, чтобы снова броситься к ним, но Дан хватает меня и насмешливо произносит:

– Успокойся, куколка. Дай им самим разобраться. За тебя ведь воюют.

– Мне этого не надо! – выкрикиваю я.

– Это уже мало кого интересует, – заявляет второй парень и помогает Даниилу держать меня.

– Эй! Вы что творите?

Возмущенный возглас заставляет меня задохнуться от счастья. Завертев головой, я вижу трех мужчин, проходящих неподалеку. Кричу, не узнавая своего голоса:

– Помогите!

Мужчины разнимают Тимофея и Егора и заставляют друзей Гроза меня отпустить. Егор все еще рвется в бой, поэтому его крепко держат. Подходят еще какие-то люди, видимо, жильцы соседнего дома. Собирается целая толпа, становится шумно. Кто-то говорит о полиции.

Я пытаюсь увести Тима. Шепчу ему на ухо, что полиция нам точно не нужна, это плохо отразится на его карьере. Наконец-то он поддается уговорам и хватает сумку. Увидев, что я собираюсь уйти, обезумевший Егор снова начинает неистово вырываться. Теперь его держат уже трое. И друзей его держат, угрожая вызвать полицию.

– Эй, футболист! – выкрикивает Гроз. – Каково тебе ее целовать после меня? Касаться после меня? Нигде не жмет?

– Ты насильно ее целовал! – рычит Тим, вновь швыряя сумку на асфальт.

Егор смеется. Таким безумным смехом, что мне становится по-настоящему жутко.

– Уже нет, футболист. Уже нет! Алина целовала меня сама. Давай, спроси у нее!

Тим награждает меня взглядом, полным разочарования, и будто ждет какого-то опровержения. Но я никак не отрицаю слова Егора. Никак.

– Все, пошли, – сухо говорит Тимофей, подхватив сумку и взяв меня под локоть.

Мы уходим. Однако я совершенно не испытываю от этого облегчения. Камень в моей груди становится еще больше. Чувство вины, безысходность, страх…

Егор стал по-настоящему безумным. Он словно помешался. И я уже плохо понимаю: что ему все-таки нужно? Я или чертова флешка? Или он просто не может проиграть Тимофею?

Ведь он вообще не умеет проигрывать или отступать.

Страшный человек. Без тормозов. Без здравого смысла. Как меня угораздило в него влюбиться?

Слезы неконтролируемо текут по щекам. Тим подавленно молчит. Мы подходим к моему подъезду. Я заставляю себя посмотреть на лицо парня. Убедившись, что на нем нет ран, тут же опускаю взгляд и тихо произношу:

– Прости меня.

– За то, что с ним целовалась? – усмехается Тим. – Не думаю, что это возможно.

Но я извиняюсь не только за поцелуй. А за чувства. К другому парню. И Тимофей это прекрасно понимает.

– Ладно, забей на это, – вдруг говорит он расслабленно. – Заеду за тобой вечером.

Развернувшись, Тим неспешно уходит. Я шепчу ему в спину:

– Не надо.

Тимофей слышит меня и оборачивается:

– Мы идем на вечеринку, Алина. Ты же не думаешь, что я пропущу это событие? Или явлюсь туда без тебя?

– Зачем там я?

– Затем, что люди считают нас парой. Не унижай меня, ладно? – Резко приблизившись, он заключает мое лицо в ладони и большими пальцами стирает с моих щек слезы. Произносит, глядя в глаза: – Я ни при каких раскладах ему тебя не отдам. Я все еще люблю тебя, малыш! А ты меня без ножа режешь.

Коротко поцеловав в уголок рта, Тим быстро уходит.

41 Гроз

– Давай в больничку, бро, – криво ухмыляется Макс. – Я же, блин, в другую сторону могу случайно вывернуть.

– Да дергай уже, – рявкаю я, скривившись от острой боли в плече.

Чертов вывих! Неудачно приземлился, когда мы с футболистом рухнули на асфальт.

– Давай я! – К нам подходит Дан.

– Уверен?

– Да, я профи по вывихам, – скалится он.

– Окей.

Седлаю стул, и Дан уверенно хватается за мою руку.

– Будет больно! – не скрывая предвкушения, садистски предупреждает он и дергает так, что я слышу какой-то нездоровый хруст.

Плечо прошивает новой болевой вспышкой. Сжав зубы, я с трудом сдерживаю вопль.

– Вот ты зверюга! – Макс пихает Дана плечом.

Тот отмахивается и говорит мне:

– Пошевели рукой.

Шевелю. Сначала запястьем, потом предплечьем, а затем и плечом. Болит, но уже не так сильно, лишь щелкает периодически.

– И какой план? – Дан садится напротив меня и кивает на закрытые двери. – Там уже народу тьма понаехала.

Мы сидим в столовой, а гости, судя по звукам, уже заполнили сад и гостиную. Начинает долбить музыка. Дому Дана опять достанется. Сейчас это единственное место, где мы тусим. В своем доме я давно не появлялся. Лишь иногда звоню Варьке и спрашиваю про Черного. Она говорит, что пока ей удается мастерски прятать его. Все заботы о кошаке пришлось скинуть на девчонку. Она его кормит, каждый день выгуливает в саду и жалуется, что становится все сложнее удержать котяру в комнате. Ему хочется исследовать весь дом.

– Ну так что? – напоминает о своем присутствии Макс.

Друзья ждут моего решения.

– Надо сделать один звонок, – говорю я. – Свалите ненадолго.