Зажигая звезды

Леви перехватывает мою руку, прижимая ее над головой к кровати. Его взгляд опять падает на мои губы, а затем на шею.

– Я ни разу ни с кем не целовалась. До тебя.

Он захватывает мои губы в новом поцелуе. Более нежном и трепетном, который еще больше проникает в глубину моей души.

– Не говори такого, иначе границы могут быть стерты.

* * *

Я проверяю свой телефон, когда сажусь в машину: пропущенных и новых сообщений нет. Меня это, конечно, не особо успокаивает. Папа не будет себя утруждать выяснением отношений по телефону, ведь ему нужно видеть глаза жертвы, когда он на нее нападает.

– Бель, мы не закончили. – Леви устремляет взгляд на меня, заводя машину. – Поговори со мной. Я хочу знать, с чем ты сталкиваешься.

– Ты подумаешь, что я драматизирую, – вздыхаю я.

– Не подумаю. Пристегнись, – произносит он низким голосом, дожидаясь щелчка ремня безопасности.

Я указываю на него жестом руки.

– Уже.

– Прости, привычка, – морщится Леви.

– Если я расскажу, с чем мне приходится сталкиваться, ты поведаешь мне о своей одержимости ремнями безопасности? – спрашиваю я, пристально смотря на него. – Правильно, что ты следишь за этим. Но не говори, что это просто правила безопасности на дороге.

Леви хмурит брови и погружается в свои мысли, когда открывает пультом ворота и выезжает с территории дома. Он настолько громко думает, что можно услышать все мыслительные процессы.

– Эй. – Я касаюсь его руки, переплетая наши пальцы. – Знаю, что тяжело открываться, но если ты хочешь заглянуть в мою душу, то мне хочется того же в ответ, – мягко говорю я.

– Хорошо, – хрипит он, прочищая горло. – Я расскажу тебе, но не сегодня. Мне нужно время.

– Обещаешь?

– Да.

Он расцепляет наши руки, и мое сердце уходит в пятки. Сразу появляются дурные мысли. Может, я слишком давлю на него? Возможно, наш поцелуй ничего не значил и не стоит хватать его за руки, как это делают назойливые девицы, увивающиеся за Лиамом?

– Прости. – Я отдергиваю руку, прижимая ее к бедру.

– Ты чего? Я просто хотел сделать так. – Он возвращает мою руку в свою и рисует звезду большим пальцем. – И пообещать, что все расскажу. Считай это моей подписью в знак того, что я сдержу свое слово.

– Хорошо. Прости. Я просто подумала… Ладно, не важно, – шепчу я, почему-то чувствуя себя виноватой.

– Прекрати извиняться. – Он бросает на меня серьезный взгляд. – Не знаю, что должно случиться, чтобы тебе пришлось просить у меня прощения. Скорее это я сотворю какое-нибудь дерьмо, после которого мне нужно будет целовать твои ноги, вымаливая пощаду, – усмехается Леви.

– Надеюсь, что нет. Если у тебя фетиш целовать ноги, то можешь, конечно. Но хотелось бы, чтобы ты ограничивался моим лицом. – Я улыбаюсь. – Ладно, можно чуть ниже подбородка…

Он хихикает, вновь переплетает наши пальцы и кладет их к себе на бедро.

– Не уходи от темы. – Его тон тут же становится серьезным.

– На самом деле я не знаю с чего начать… – Жую свою щеку, размышляя, как мне все ему объяснить. – Не знаю, потому что многие вещи стали уже настолько обыденными, что сложно вспомнить, когда это началось и почему. – Я тяжело вздыхаю, погружаясь в воспоминания. – В пять лет мне захотелось порадовать маму с папой, приготовив им завтрак, пока они еще спали. Помню, как старательно отделяла все хвостики от клубники, а затем посыпала ее сахаром. Красиво раскладывала на тарелке от маленькой к большой. Ведь папа так любит клубнику в сахаре. Я смогла приготовить тосты, хотя это было очень сложно. Нужно было понять, как включить тостер, чтобы не поджарить весь дом вместе с хлебом…

Я усмехаюсь, но не чувствую радости, как бы ни старалась. Леви не прерывает меня, продолжая внимательно слушать.

– И мне удалось все сделать достаточно успешно. Естественно, за весь процесс приготовления этого неидеального завтрака остался беспорядок: местами рассыпанный сахар, капли сока от клубники, крошки хлеба… Я хотела это все убрать, но не успела, потому что они проснулись. Первым на кухню вошел папа – он осмотрел всю комнату, после чего устремил гневный взгляд на меня. Я одарила его самой ослепительной улыбкой, на которую была способна. Прежде чем из меня успело вылететь хоть слово, он хлопнул рукой по столу, сотрясая весь дом. Его ярость в глазах уничтожала меня изнутри. Далее полетели обвинения в том, что я устроила полнейший беспорядок в доме, в который он вкладывает так много сил. Хотя стоит отметить, что кухня – это территория мамы. Тосты были для него слишком сухие и подгорелые, а клубника недостаточно сладкая. Возможно, это все мелочи, но я была пятилетним ребенком, который хотел порадовать своих родителей. А особенно папу, потому что на тот момент уже хотела заслужить его одобрение.

Я делаю паузу, переводя дыхание.

– Продолжай, – шепчет Леви, с нежностью проводя большим пальцем по тыльной стороне моей ладони, не отрываясь от дороги.