Зажигалка

Малгося всецело ее поддержала. Крекеры я заранее высыпала в вазу, сыром была переполнена морозилка, а к этому добавилась недавно приготовленная мною селедочка в оливковом масле. Нашелся и черный хлеб, и два яйца вкрутую, которые я неизвестно зачем сварила утром. Маслины, корнишончики, майонез и хрен у меня не переводились. И теперь я с интересом наблюдала, как за десять минут ловкие помощницы устроили настоящий прием. Все переместились из гостиной в столовую и уселись вокруг обеденного стола.

И тут я окончательно убедилась в существовании невидимых флюидов. Собеслав оказался жутко голодным. Он сам не осознавал это, а понял лишь при виде аппетитно накрытого стола. Нет, он не набросился на еду, как оголодавший дикий зверь, все же человек культурный и хорошо воспитанный, но по нему было видно, как же бедняга проголодался.

А я подумала — будь на месте Собеслава его покойный братец, уж я бы показала Юлите с ее гостеприимством где раки зимуют! Сухую хлебную корку вырвала бы у нее из рук! Спрятала бы и селедочку, и яйца вкрутую! Ну да что об этом думать, сейчас общая трапеза сама собой окончательно стабилизировала сложившиеся положительные отношения.

Заморив червячка, Собеслав сам высказал предложение.

— Я понятия не имею, откуда у Мирослава эта зажигалка, — заговорил он о том, что волновало нас больше всего, — но, в конце концов, у нас были общие знакомые когда-то, может, и сейчас они обнаружатся. Я попробую порасспросить их, может, кто-нибудь из них и знает.

Хотелось все же иметь полную ясность, и я не постеснялась спросить:

— Вы имеете в виду… изъявляете желание предпринять двусторонние попытки? Кто мог подарить пану Мирославу эту зажигалку и кому он мог отдать мою, если он ее забрал?

— Но ведь я понял — вы все именно так и думаете? Что именно он вашу забрал?

— Других кандидатур у нас нет.

— Возможно, это глупо, но я чувствую, что несу за него ответственность. Буду искать. В нашем доме вы ее не нашли?

Тут опять вскочила Юлита.

— Ох, знаете, мы не все там обыскали. Осталось одно место… Наверху, возле вашей темной комнаты, в гостевой стоит тахта. Так вот, может, у нее внутри пустое место под постель? Я туда не могла заглянуть, потому что не под силу было открыть эту тахту. Я как раз собиралась попросить пана Ришарда помочь мне, когда неожиданно появились вы.

— Эта тахта не раскрывается, — пояснил пан Собеслав, — а раскладывается, и у нее нет внутри пустого места. Зато такое место есть в кресле.

— В каком кресле?

— Самом большом. Видели наверняка, старое, в кабинете брата занимает целый угол.

— Видела, темно-коричневое.

— Да, кожаное. А внутри его — пустое место, тайник. Туда помещается и подушка и плед.

— А нам и в голову не пришло заглянуть в него, — с горечью признался пан Ришард. — Не похоже оно на такие, с тайниками. Вот что значит, когда за серьезное дело берется профан. Не специалисты мы по обыскам…

— Да уж! — с готовностью подтвердил Витек. — В грабители не годитесь.

— Не годимся, — сокрушенно подтвердила и Юлита. — Так, может быть, теперь…

Собеслав ни минуты не колебался:

— Поедем и проверим. Вместе! И сегодня же, больше шансов, что пока еще никто не заметил разрезанных бумажек с печатями. Идиотская формулировка, никаких печатей там не было, просто полоски бумаги. К тому же так аккуратно разрезаны, что видно, только если подойти к двери вплотную.

Мы, естественно, поддержали его предложение, если проверять, то немедленно, пока не стемнело, чтобы никто не заметил свет в окнах опечатанного полицией дома. Витек, правда, позволил себе сделать дурацкое замечание, что всяким преступникам и бандитам всегда удобнее действовать под покровом ночной темноты, но мы не отреагировали на это.

И они уехали, остались мы с Витеком, Малгосей и Мартой, которой удалось убедить родителей, что пропустить один день занятий — не страшно. Малгося же вспомнила, зачем они вообще приехали.

— Ты оставила дома все свои документы, — упрекнула. она дочь. — И бумаги на машину, и права, и паспорт. Вот, получай! Это просто божеская милость, что тебя по дороге не загребли гаишники, нам только этого не хватало. Хорошо, что мы сразу поехали домой и увидели на столе твой бумажник.

А Витек перестал шутить и высказал озабоченность, напрасно, дескать, мы все вот так сразу взяли и выложили этому братцу всю правду, и о зажигалке, и вообще о его брате. А вдруг он проболтается ментам? Я не говорю — помчится доносить, но проболтаться может. Или сознательно донесет, ведь мы его не знаем. И тогда полиция разозлится, что мы ее за нос водим, и всерьез возьмется за нас.

Мы с Малгосей переглянулись.

— Не проговорится, — уверенно заявила я.

— А тем более не донесет специально, — поддержала меня Малгося.

— Почему вы в этом так уверены?

— Да потому, что попался на крючок Юлиты. Ты разве не заметил?

— Ничего я не заметил. С чего ты это взяла?

— Да он просто загорелся, аж дым идет, — рассмеялась его жена. — Только слепой бы не заметил. И она, похоже, тоже втюрилась в него по уши. А ты что скажешь?

Я горячо поддержала Малгосю: