Заживо погребенные

А затем пришло время «Операции по очистке рядов», в которой участвовало несколько силовых ведомств; они провели долгосрочную разведывательную операцию, которая закончилась изъятием нескольких тысяч таблеток экстази и амфетамина, четырех килограммов героина и примерно такого же количества гашиша. Операцию посчитали успешной, а Берни Джонса упекли в тюрьму. Впервые в жизни он оказался в камере. Три предыдущих обвинения рассыпались из-за процессуальных упущений или в результате того, что свидетели изменили свои показания.

И на этот раз процесс против него был проведен небезупречно – налоговое ведомство указало на это в письме, которое Ребус обнаружил в деле. Процесс можно было построить иначе, но они хотя и не надеялись на успех, но провели его с максимальным усердием. Все офицеры полиции, заподозренные в каких-либо связях с Джонсом и его бандой, прошли на протяжении процесса через систему допросов и проверок. Группа следователей продолжала работать и во время суда, следя за тем, чтобы не допустить изменения свидетельских показаний или пропажи свидетелей. Только после того, как Джонса признали виновным, он стал жаловаться, что его запугивали и в конце концов заставили по-крупному раскошелиться. Он не назвал никаких имен, но просочились сведения, что ему якобы обещали «смягчение» некоторых свидетельских показаний. Это, конечно, стоило денег, и он согласился. Один из его людей получил команду доставить деньги, хранящиеся в тайнике. (В доме, где жил Джонс, полиция обнаружила совсем не много: примерно пять тысяч фунтов наличными и пару незарегистрированных пистолетов.) Посыльный с деньгами не вернулся, а когда его взяли, рассказал, что всю дорогу до тайника за ним следили, а потом напали три человека – именно те, кто и предложил эту сделку. Они-то и обули Джонса. Сколько именно денег стояло на кону, можно было только гадать. По самым смелым оценкам, накопления Джонса составляли примерно три миллиона фунтов.

Три миллиона фунтов…

– Назови имена, чтобы мы могли тебе поверить, – уговаривали следователи.

Но Джонс отказался. Так он не работал: никогда прежде не работал и никогда не будет. Посыльного тем временем нашли зарезанным возле собственного дома после проведенной где-то ночи: это была плата за провал. Джонс твердо верил, что этот человек не мог надуть его в одиночку. Он и в бега пустился лишь потому, что боялся последствий этой растраты. Три миллиона не та сумма, которую Берни Джонс списал бы со своего счета просто потому, что человек допустил ошибку.

Удар ножом служил этому подтверждением.

Без сомнения, такую же судьбу он планировал и для копов (то, что это были копы, сомнений не вызывало), дважды надувших его, но у него уже не было времени, чтобы воплотить свои планы в жизнь. Когда они стояли в очереди за завтраком, один из его сокамерников воткнул ему в шею заточку – суповую ложку с профессионально отточенным концом. Этот сокамерник, Элфи Фрэзер, известный под именем Элфи Мягкий, был одним из осведомителей Фрэнсиса Грея – и это впервые навело следователей на мысль о том, кто может быть соучастником ограбления Берни Джонса.

Грея допросили, он все отрицал. Никто так и не смог понять, как Элфи Мягкий, будучи умственно отсталым и далеко не совершенным физически индивидуумом, мог пойти на убийство. Следствию было известно, что Грей прилагал огромные усилия к тому, чтобы вытащить Элфи из тюрьмы, поэтому вполне правдоподобной считалась версия, что Элфи таким образом выразил ему свою благодарность. Но Элфи досиживал трехлетний срок: возможно ли, чтобы он пошел на многократное удлинение срока, убивая Джонса по указанию Грея?

Единственный ценный элемент этого пазла появился, когда стало известно, что в тот день, когда несчастный посланец Джонса отправился за деньгами, три офицера – Грей, Маккалоу и Уорд – ездили куда-то на машине Грея. Позже, когда им задали вопрос о цели этой поездки, они сказали, что ездили отметить окончание расследования. Назвали пабы, где пили, и ресторан, в котором ели.