Зази в метро

Такси уехало.

Оставшись стоять посередине улицы, Габриель погрузился в размышления, а затем сказал следующее:

- Ничто иль бытие, проблема вот лишь в чем. То вниз, то вверх, туда-сюда. О человек! Ты столько суетишься, что вот тебя уж нет! Уносишься в такси, увозишься в метро. Но башне этой дела нет и Пантеону тоже. Париж всего лишь сон - прекрасное виденье. Зази виденье лишь, проскользнувшее во сне (или в кошмаре), история же эта всего лишь виденье виденья, сон, увиденный во сне, чуть больше, чем просто бред, напечатанный на машинке дураком-писателем (ах! извините!). Вон там, подальше, еще чуть дальше, за площадью Республики - скопление могил парижан, которые здесь жили раньше. Они поднимались и спускались по лестницам, ходили взад-вперед по улицам так много суетились, что наконец исчезли. Появились на свет они благодаря акушерским щипцам - унес их катафалк, а тем временем башня ржавеет и Пантеон разрушается еще быстрее, чем кости этих еще совсем земных мертвецов разлагаются в пропитанной заботами земле этого города. Но я-то жив, и это все, что знаю. Ибо о таксисте, сбежавшем в своей наемной таратайке, или же о племяннице, зависшей где-то в трехстах метрах над землей, или же о моей супруге, нежнейшей Марселине, оставшейся дома, я знаю в данный момент, находясь здесь, лишь то, что мог бы выразить стихом александрийским: они почти мертвы, раз их со мною нет. Что вижу я вдали, за лесом сим голов простоволосых!

Вокруг него действительно собрались туристы, принявшие его за второго экскурсовода. Все повернулись и стали смотреть в ту же сторону, что и он.

- А что там, собственно говоря, виднеется? - спросил один из туристов, обладавший наиболее глубокими познаниями в области французского языка.

- Да, что там интересного? - спросил другой.

- Действительно,- вмешался третий.- На что

мы должны смотреть? Шомыдолжсмареть? - спросил третий.Шомыдолжсмареть? шомыдолжсмареть? шомыдолжсмареть?

- Шомыдолжсмареть? - переспросил Габриель.- Вот, пожалуйста (плавный жест), Зази, моя племянница, выходит из башни и направляется к нам.

Кинокамеры застрекотали. Девочку наконец пропустили вперед. Она хихикнула.

- Что, дядюшка? Полный сбор?

- Как видишь,- ответил довольный Габриель. Зази пожала плечами и посмотрела на собравшихся. Не обнаружив среди них Шарля, она тут же выразила свое недоумение.

- Отвалил,- сказал Габриель.

- Почему?

- Нипачему.

- Ни почему - это не ответ,

- Ну уехал, и все тут.

- Но ведь должна же быть причина?

- Знаешь, Шарль вообще... (жест).

- Ты не хочешь мне сказать?

- Сама не хуже меня знаешь. Тут вмешался какой-то турист:

- Мале бонас хорас коллокамус и вообще ди-цис исти пуэлле the reason why this man Carles went away '.

- Послушай, старик,- сказал ему Габриель.- Не суй свой нос в чужие дела. She knows why and she bothers me quite a lot 2.

- Вот это да! - воскликнула Зази.- Теперь ты что, по-заграничному заговорил?!

- Я не нарочно! - ответил Габриель, скромно потупя взор.

- Мost interesting 3,- произнес один из туристов. Зази опять вернулась к волнующему ее вопросу.

- Да, но я такинипаняла, почему Шарлятвалил? Габриель занервничал.

- Потому что ты говорила с ним о вещах, которых он не понимает, ему об этом еще рано знать.

' Мы плохо используем хорошие часы, скажи этой девушке (лат.), почему этот человек Шарль ушел (англ.).

2 Она знает, почему, и она доставляет мне много беспокойства (англ.).

3 Очень интересно (англ.).

- Ну а ты, дядя Габриель, если б я тебе сказала что-нибудь непонятное, о чем тебе еще рано знать, что бы ты сделал?

- Скажи, там видно будет,- сказал Габриель с опаской.

- Вот, например,- безжалостно продолжала Зази,- если я тебя спрошу, гормосессуалист ты или нет? Тебе это будет понятно? Тебе еще не рано об этом знать?

-Most interesting,- сказал один из туристов (кстати, тот же, что и в прошлый раз).

- Бедный Шарль,- вздохнул Габриель.

- Ты будешь отвечать, да или нет? - закричала Зази.- Ты понимаешь, что значит слово "гормосессуалист"?

- Разумеется,- заорал Габриель,- тебе что, нарисовать?

Заинтересованная толпа тут же приняла его предложение. Некоторые даже зааплодировали.

- Слабо тебе! - сказала Зази.

Именно в эту минуту появился Федор Баланович.

- Быстренько! Быстренько! - заорал он.--Шнель! Шнель!!! Все в автобус! Пошевеливайтесь!

- Where are we going now? '

- Сент-Шапель,- ответил Федор Баланович.- Это - жемчужина готического искусства. Поторапливайтесь! Шнель! Шнель!

Но поторапливаться туристы не хотели, поскольку их очень интересовало то, что происходило между Габриелем и его племянницей.

- Видишь? - говорила последняя последнему, который, разумеется, ничего не нарисовал.- Видишь, тебе слабо!

- Боже! Как она мне надоела! - восклицал последний.

Федор Баланович, самонадеянно садясь в автобус, внезапно обнаружил, что за ним последовали только три-четыре недоноска.

- Что за дела,- заорал он.- А как же дисциплина? Куда они все подевались, черт возьми?