Зази в метро

— Я же тебе сказал: что скажу — то они и сделают. Надо этим воспользоваться. Вот, кстати, куда ты их везешь ужинать?

— Знаешь, с ними так цацкаются! Они ужинают в «Серебряных кустах», ни больше ни меньше! Но платит за это непосредственно туристическое агентство.

— Слушай! Я знаю одну пивнушку на бульваре Тюрбиго, где ужин обойдется намного дешевле. Ты сходишь к хозяину того шикарного ресторана и возьмешь с него компенсацию из тех денег, которые он получит от агентства. Это ведь всем очень выгодно! К тому же я их отвезу в такое место, где чем только не полакомишься! Естественно, платить будем из доплаты, которую они внесут за «Старый ломбард». Что касается сдачи из «Кустов», то ее мы поделим между собой.

— Ну и хитрецы же вы, однако! — сказала Зази.

— Знаешь, — сказал Габриель, — ты несправедлива! Все это делается исключительно для их (жест) блага!

— Мы только об этом и думаем! — сказал Федор Баланович. — О том, чтобы, покинув этот славный град, нареченный Парижем, они никогда не смогли его забыть. И вернулись сюда снова.

— Ну что же, все складывается как нельзя лучше, — сказал Габриель. — В ожидании ужина они смогут осмотреть подвалы пивной: там пятнадцать бильярдных столов и двадцать столиков для пинг-понга. Второго такого заведения в Париже нет.

— Им будет что вспомнить, — сказал Федор Баланович.

— Мне тоже, — сказала Зази. — Потому что я тем временем пойду погуляю.

— Только не по Севастопольскому бульвару! — испуганно воскликнул Габриель.

— Не беспокойся, — сказал Федор Баланович. — Сдается мне, что ее голыми руками не возьмешь.

— Да, но мать мне ее доверила не для того, чтобы она шлялась между Центральным рынком и Шато д'0

— Я буду просто прогуливаться перед твоей пивной, — примирительно сказала Зази.

— Тогда тем более все решат, что ты вышла на панель, — ужаснулся Габриель. — К тому же ты в джынзах. Любители наверняка найдутся.

— Любители находятся на все что угодно, — сказал Федор Баланович тоном хорошо пожившего человека.

— Обижаете, — ответила Зази, жеманно поводя плечами.

— Что? Теперь она с тобой будет заигрывать? — сказал Габриель. — Это уже черт знает что!

— Почему? — спросила Зази. — Он тоже горм?

— Не горм, а норм! Альный, разумеется, — поправил ее Федор Баланович. — Здорово я пошутил, правда, дядюшка?

И он шлепнул Габриеля по ляжке. Габриель весь всколыхнулся. Туристы смотрели на них с любопытством.

— Кажется, они уже заскучали, — сказал Федор Баланович. — Самое время отвезти их поиграть в бильярд, чтоб они немного развеялись. Бедные олухи! Они ведь думают, что это и есть Париж.

— Не забывай, что я показал им Сент-Шапель, — с гордостью заявил Габриель.

— Балда! — сказал Федор Баланович, — знавший все тонкости французского языка, ибо родился он не где-нибудь, а в Буа-Коломб. — Ты водил их в торговый суд, что рядом с Сент-Шапель.

— Да ты что! — воскликнул Габриель с недоверием. — Правда штоли?

— Хорошо, что здесь нет Шарля, а то вы вообще никогда б не разошлись, — сказала Зази.

— Может, это и не была Сент-Как-ее-там, — сказал Габриель, — но все равно красиво.

— Сент-Какейотам??? Сент-Какейотам??? — с беспокойством переспрашивали самые искушенные в вопросах французского языка туристы.

— Сент-Шапель, — сказал Федор Баланович. — Истинная жемчужина готического искусства.

— Вот такая (жест), — добавил Габриель. Успокоенные туристы заулыбались.

— Ну что? — сказал Габриель. — Поговори с ними.

Федор Баланович процицеронил предложение Габриеля на нескольких наречиях.

— Да. Ничего не скажешь, — сказала Зази с видом знатока. — Славянин свое дело туго знает.

И действительно, туристы выразили свое полное согласие, с энтузиазмом вынимая кошельки, что свидетельствовало не только о престиже Габриеля, но и о глубине лингвистических познаний Федора Балановича.

— Кстати, это и был мой второй вопрос, — сказала Зази. — Когда ты был там, у Эйфелевой башни, ты говорил по-иностранному не хуже его. Что с тобой было? И почему ты сейчас не говоришь?

— Этого я не могу тебе объяснить, — сказал Габриель. — Это непонятно откуда берется. Как наваждение. Осеняет, одним словом.

И допил свой стакан гранатового сиропа.

— Что тебе сказать? С артистами это бывает.

XII