Зазнобы августейшего маньяка. Мемуары Фанни Лир (СИ)

сильно развитое чувство долга, глубокое убеждение в важности воинской дисциплины наряду со «злобной ненавистью» к своему начальнику по Хивинскому походу генерал-адъютанту К. П. Кауфману»;

благоговение к памяти Петра III, П. А. Румянцева, А. В. Суворова наряду с самыми непристойными кутежами в самом неприличном обществе;

великодушная щедрость, проявленная при сооружении памятника императору Павлу I и при приобретении без торга портретов и различных предметов Петра I и Екатерины II наряду с проявлением самой грязной и недостойной его сана скупости и т. д.

Поэтому они не могли признать в нём «глубокой испорченности» и видели «причины этих нравственных противоречий с одной стороны в необузданности чувственных побуждений, с другой стороны в неясном сознании добра и зла, приличного и неприличного — даже правды и лжи».

На основании этого они рекомендовали лечение нравственно-гигиеническое (уединение, перемена обстановки, беседа с ним врачей) и врачебное (употребление кумыса и лекарственных препаратов, обливание холодной водой). Особо они рекомендовали прекратить любой надзор со стороны жандармов».

Особое мнение старого врача

«Совершенно по иному оценивал ситуацию лейб-медик И. С. Гауровиц (Гавровиц), состоявший в те годы при дворе великого князя Константина Николаевича и сопровождавший его сына в путешествии по Италии. Он указывал на гибельные последствия для нравственных качеств великого князя того распутного образа жизни, который он вёл в течение нескольких лет, попав в водоворот столичной жизни.

«Преобладающей чертой его была безмерная скупость, а также необузданная чувственность, удовлетворению которой он предавался без удержу». Указав на приобретённые пороки, И. С. Гауровиц коснулся также и врождённых, полученных великим князем от матери, великой княгини Александры Иосифовны, урождённой принцессы Саксен-Альтенбургской, у которой нервные расстройства доходили до галлюцинаций и ясновидения.

Эти выводы врача косвенно подтверждаются воспоминаниями… Фанни Лир, которая писала, по-видимому, со слов великого князя, что в детстве он получил суровое воспитание, которым руководила его мать. Через воспитателей, в основном немцев, она осуществляла строгий физический и моральный надзор за сыном, в результате чего воспитание превратилось в пытку, так как они «утомляли, мучали и даже били его».

Далее И. С. Гауровиц отмечал, что великий князь во время путешествия постоянно вступал в пререкания со всеми хозяевами гостиниц, кельнерами, даже извозчиками, когда следовало расплачиваться с ними за услуги, часто отказываясь платить. К скупости присоединилась жадность, желание присвоить всё, что нравилось, «не только предметы искусства, в которых он ничего не смыслил, но вещи самые разнообразные, которые чем-либо привлекали его внимание в данный момент».

Принимаемый по своему положению в итальянских «княжеских домах… он не стеснялся выражать желания получить в подарок тот или другой предмет… Эта мания собирания… очень часто сопровождается страшной скупостью, а следующей ступенью за этими пороками — является воровство». Отсюда он делает вывод, что великий князь страдает психическим расстройством, которое он назвал нравственным безумием».

Выводы И. С. Гауровица независимо от него подтверждаются свидетельством Фанни Лир. Она писала, что в середине 70-х годов у Николая Константиновича стала развиваться страсть к коллекционированию.

Из-за страсти покупать, продавать и обменивать вещи, превратившиеся в манию, «он забирал, всё, что присылали ему из магазинов, а потом разом продавал купленное для новых приобретений, не обращая внимания на убытки». Он продал коллекцию золотых медалей, «драгоценных по семейным воспоминаниям за целое столетие» всего за три тысячи рублей, чтобы купить картину, лишь предположительно приписываемую кисти К. Дольчи.

И, наконец, она прямо говорит, что он превратился в клептомана: «достаточно взглянуть на предметы, найденные у него во дворце, чтобы убедиться в этом: тут были склянки от духов, кошельки, табакерки, веера, дешёвые фарфоровые статуэтки и тому подобные ничтожные вещицы, брошенные как попало в беспорядочную груду».

Заключая свой доклад, доктор И. С Гауровиц отмечал, что «молодого человека, обладающего высоким положением, блестящими связями, миллионным имуществом и при всём том совершающего кражу 4000 р.» (в то время как при аресте у него нашли в столе 12000 р.), «что влечёт за собою не только потерю всего личного имущества, чести, положения, гибели всего существования, но и, кроме того, причиняет невыразимое горе близким и родным — такого человека можно считать душевно больным, тем более, что при некотором размышлении он мог понять, что проступок не может остаться скрытым».