Зазнобы августейшего маньяка. Мемуары Фанни Лир

Поначалу были тишь да гладь. Великий князь угомонился. Он ни с кем не общался и даже на природу не выходил, о Демидовой не вспоминал, ел с аппетитом, спал крепко. Все дни проводил в избе за изучением книг и карт Средней Азии. Витковский слал в столицу дежурные отчёты, составленные в успокоительных тонах.

Постепенно поведение подопечного генералу стало казаться странным. То, что великий князь не в себе, Витковский, разумеется, знал. Но в нынешнем образе его жизни была какая-то особая странность.

«Вот уже долгое время его высочество встаёт в два часа пополудни, а ложится ещё до полуночи, — свидетельствует биограф. — Кроме того, его высочество в течение дня постоянно возвращается в спальню прилечь под предлогом головной боли. И не только завтрак, а и обед, и ужин он всё чаще требует в постель. Третьего дня его высочество изволил спросить пудры. Затем щипцы для завивки. Книги его высочество также стал заказывать совершенно для себя неожиданные. Прежде терпеть он не мог книг Дюма-отца, а ныне только его и требует. Желает получать также сочинения Ричардсона, госпожи Радклиф, Мэри Шелли и прочее сентиментальное чтение, кое прежде презирал».

Витковский созвал консилиум из психиатров и прочих докторов. Те осмотрели пациента, поскребли в макушках и развели руками. Генерал же задался естественным вопросом: а сам-то он, Витковский, здоров?

Ясность внёс тот же бухгалтер Кеппен. Руководствуясь не медицинской наукой, а холодной немецкой головой, однажды в отсутствие великого князя он проник в его спальню. Там заглянул под кровать, а потом в гардероб. Здесь его взгляд утонул в горящих страстью глазах молодой красавицы.

— Демидова, — представилась она и с важным видом протянула руку для поцелуя.

Оказалось, что эта женщина под носом у охраны пробралась к Николаю Константиновичу и жила с ним более десяти дней! К тому же она повторно забеременела от великого князя. Да ещё заявила, что поедет в Санкт-Петербург и будет добиваться аудиенции у императора.

Витковского едва не хватил апоплексический удар. В рапорте на высочайшее имя он, в отличие от своего предшественника Ухтомского, возлагал всю вину только на Александру Демидову, «которая своими интригами и происками, как кошмар, как привидение, ни ночью, ни днём не давала покоя ни нам, ни окружающим, ни Его Величеству». В заключение он уныло признавался: «Если Правительственные меры, принятые против Госпожи Демидовой, не могли укротить её, то наши силы для этого были слишком слабы».

Как человек чести, генерал Витковский подал рапорт об отставке. К нему присовокупил просьбу о предоставлении ему 11-месячного отпуска для поправления расстроенного здоровья за границей и исходатайствовать назначение его сенатором.

Император полностью удовлетворил просьбу-требование. По одним сведениям потому, что Витковский был его другом. По другим — потому что генерал слишком много знал об этой истории.

А Николая Константиновича отвезли в Оренбург. Больше с Александрой Демидовой он не виделся. Дочь Ольга родилась в его отсутствие в мае 1877 года.

Так закончился беспрецедентный поединок настойчивой женщины с властями могущественной империи.

Насколько власти боялись Демидовой можно судить по тому, что в города, лежавшие на пути следования великого князя, летели телеграммы из Петербурга. В них от местных властей требовалось препятствовать встречам этой женщины с великим князем.

На такую телеграмму самарский губернатор Бильбасов отбил свою телеграмму министру внутренних дел. Он растерянно спрашивал: а что конкретно надо делать, если опасная А. А. Демидова вдруг объявится в Самаре?

Впоследствии, по словам историка Р. Г. Красюкова, Демидова развелась с мужем и в 1879 году вышла замуж за графа П. Ф. Сумарокова-Эльстона. Граф согласился воспитывать её детей от Николая Константиновича. Александр III разрешил им взять фамилию Волынские — в честь любимого гвардейского полка Ники? Они получили личное дворянство, но были лишены прав на имущество своего воспитателя.

Никин мезальянс

Мезальянс — неравный брак. Так, по-французски изящно называется союз между мужчиной и женщиной из разных социальных кругов. При этом родственники одной стороны считают, что им крупно повезло, а другой впадают в шок.

Потерпевшей стороной в следующей истории оказалась династия Романовых. Едва они отбились от «чести» породниться сначала с американской куртизанкой, а затем от такой же дамы местного разлива, как великий князь Николай Константинович преподнёс им очередной сюрприз в том же жанре.

В Оренбург его привезли в начале июня 1877 года. В те времена это был серый и унылый город, расположенный в степи, застроенный однообразными одноэтажными домами и населённый преимущественно немцами и казаками. За сотню вёрст от него разило скукой и провинцией.

Великий князь Николай Константинович с женой Надеждой Александровной. До 1917 г.