Читаем Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы полностью

Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы

Творчество Григория Яковлевича Ширмана (1898–1956), очень ярко заявившего о себе в середине 1920-х гг., осталось не понято и не принято современниками. Талантливый поэт, мастер сонета, Ширман уже в конце 1920-х выпал из литературы почти на 60 лет. В настоящем издании полностью переиздаются поэтические сборники Ширмана, впервые публикуется анонсировавшийся, но так и не вышедший при жизни автора сборник «Апокрифы», а также избранные стихотворения 1940–1950-х гг.

Григорий Яковлевич Ширман

Поэзия18+

ЗАЗВЕЗДНЫЙ ЗОВ
Стихотворения и поэмы

Редакционная коллегия серии:

Р. Бёрд (США),

Н. А. Богомолов (Россия),

И. Е. Будницкий (Россия),

Е. В. Витковский (Россия, председатель),

С. Гардзонио (Италия),

Г. Г. Глинка (США),

Т. М. Горяева (Россия),

А. Гришин (США),

О. А. Лекманов (Россия),

В. П. Нечаев (Россия),

В. А. Резвый (Россия),

А. Л. Соболев (Россия),

Р. Д. Тименчик (Израиль),

Л. М. Турчинский (Россия),

А. Б. Устинов (США),

Л. С. Флейшман (США)

Издательство искренне благодарит Юрия Сергеевича Коржа и Алексея Геннадьевича Малофеева за поддержку настоящего издания

Составление М.Г. Радошевич, В.А. Резвого

Подготовка текста В.А. Резвого

Статья М.Г. Радошевич

Послесловие и примечания В.Э. Молодякова

ISBN 978–5–91763–112–7

МАШИНА ТИШИНЫ

1

День вскрыл себе ночные вены, И синей кровью мгла видна. Я снова твой любовник вдохновенный, Шумящая живая тишина. С тобой сижу под лампой снова. Вблизи, как мельница времен, Часы выстукивают то же слово, Чем с ранних лет я был тобой пленен. Ах, это слово роковое… Оно, как резвая звезда, – То губки сложит, мне в глаза завоет, То хрупкой бабочкой слетит туда. И всюду в снах земного края Я слышу звон твоей тоски. И, черной бездной в радужках сверкая, Как пасти, разверзаются зрачки. И уж ничто на белом свете, Ни блеск, ни счастие, ничто – Не в силах глаз поэта переметить, Что выжег ад на лбу его перстом.

2

Не нашел в морях приюта Мой прапрадед Архилох. Все пути он перепутал И в громах пучин оглох. И другие плыли, плыли, Клали весла на костры, Парусов сжигали крылья, В синь огнистые вихры. Вот и я теперь такой же. Солнце лапой по плечу, Звезды бегают по коже, Не плыву, а, знать, лечу, В терем Майи я крылами, Ставни вечности я рву. Наготы увидеть пламя Залегло в мою главу. Не согну в борьбе колена, Буду петь и звать к борьбе. Одиночества вселенной Слышу музыку в себе.

3

По железному тракту машиной, По костям, по костям тишина. Звезды лезут с украдкой мышиной. Падаль синяя мглы зажжена. Лунный голод, и лакома мгла та. Клюв пера тишиной отточен… Ты на плахе святой циферблата Рубишь головы мигов мечом. И в пещерах затопленных сердца Сталакмиты ломаешь и гнешь, И не можешь ты в мире согреться… Золотая проклятая дрожь. А в садах, что до пят облетели, Скрип и ход и ветвей, и ворот… Этой ночью на желтой постели Ветер голую землю берет.