Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы

В резной бокал строфы мгновенной
Тоска не выльется моя.
Полезет пламенная пена
Через зыбучие края.

И матерьял всегда в остатке

Для новой схватки роковой.
И сердце пьяно кровью сладкой
И бьется певчею волной.

О грудь скалистую… Трепещет,

Орленком в скорлупу звенит,
Пока строки змеею вещей
Златой расколется гранит.

И скорлупа страницы треснет.

То юный образ – головой.
И синими крылами песня
Ударит в купол мировой.

92

В снегу страницы мой костер.
А хворост строк и сух и крут.
Еще столетьями не стерт
Луны червонный полукруг.

И мутен лик, что там внутри.

Не разглядеть, не разобрать…
Отец ли там в огне зари,
Или во тьме пещеры мать.

Иль с пухлым пальчиком во рту

Младенец уцелевший там
Уж шлет проклятия кресту,
Обдумывая новый храм.

О, купол ночи расписной,

Чьи фрески звездные горят!
Века ты дремлешь надо мной…
Проснись и раскачай свой ад.

Ты желчью солнца просочи

До липкой зелени листы.
Лучей острейшие мечи
Вонзи в бессмертье красоты.

93

Ну вот до сентября довез
Мой славный конь, росою мытый.
Над головою кисти звезд,
И в листьях золотых копыта.

Их золото нежнее стружек

Сосново-золотой доски.
И пес мой, ветер, с ними дружен
И кружит их, как лепестки.

То лепестки цветов огромных,

Самих деревьев седина.
Закатов бешеные домны
Их раскалили докрасна.

И вьется, вьется дым ленивый,

И птиц и строк последний дым.
И сумрак строг, и топчет нивы
Последним стадом золотым.

94

По камерам былых столетий
Я вечерами проходил.
Я слушал, как решетка светит, –
Язык луны в тисках удил.

Чего, чего я там не делал,

Кого, кого я не ласкал…
И пенилось от женщин тело,
Как вал морской от голых скал.

И бард за то, что шкура барса

Там под плащом, как под фатой,
Струями песни улыбался
Пантере ночи золотой.

Не так давно я ломти грусти

Голодным ивам подавал.
А вот сейчас пропеллер спустит
Меня на Марса странный вал.

Не знаю, в камеру какую

Зашел я в этот вечер свой…
Какой там век идет?.. Тоскуют.
Двадцатый? – Нет. Сороковой.

95

Жена, твои несчастны уши.
В дырявые сосуды их
Вливаю только что блеснувший,
Еще не остуженный стих.

Я знаю, знаю, знаю трижды,

Что ловишь ты прекрасных мух.
Когда читаю, не горишь ты,
И где-то в тряпочках твой слух.

И слышу смех твой полудетский…

То звон строки, словечек бой
Сквозь тень, уснувшую мертвецки,
Твоей ресницы голубой.

Но, друг ближайший мой, пойми ты,

Что никогда так одинок,
Как в этот век, тоской облитый,
Поэта не бывал венок.

И снежную страницы скатерть

Вино тоски облило сплошь.
И в час зеленый на закате
Поэт, как правду, ценит ложь.

96