Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы

Не за заставой в сорной яме,
Не по глазам лесных озер, –
На площадях под фонарями,
По жилам улиц мрак ползет.

Есть теплое у мрака мясо,

Яд сладости у мяса есть…
И где-то там, ножом смеяся,
За сердцем притаилась месть.

А луч мечом по вековому,

На стол снопами с высоты…
И не легко жуют солому
Привычные к мясному рты.

116

У ней терпение востока,
Она выдерживает всё.
Бичами строк ее жестоко
Поэт, палач и режиссер.

И оттого как снег страница,

И ни кровинки нет в снегу.
На дыбе тянут, дух струится,
Из глыб висков ручьи бегут.

А на завалинках вселенной

Века в прическах всех былых,
И нюхают табак священный
Из табакерок зорь и мглы.

И желтый след закатом стынет

На пальцах уходящих дней,
И молний клинопись отныне
Выбалтывает тьму ясней.

117

Ветер, ветр, поэтический пес
На луну завывает на каменной площади.
Вам я, улицы, крылья принес,
Вы ж белье фонарей в мутной сини полощете.

Ах, луна распустила свой лен.

То земли неизменный в столетиях пудель.
Ветер, ветер столетья влюблен,
Ни и воде, ни в огне, никогда не забудет.

В роковой фиолетовый час,

Рассказав о заре опьяневшему ландышу,
Он, в окно золотое стучась,
Камень бешеной скуки положит мне на душу.

И в глазастую ночь октября,

Вея запахом плоти, и гнили, и сырости,
Он зайдет ко мне в гости не зря,
Солнце мая в душе моей вырастит.

Верен ветер всегда и, метелью дымяся,

У крыльца он последний свой вал.
Потому что певец своим огненным мясом,
Мясом сердца его годовал.

118

По дереву вселенной синей,
Что ветер магнетизма гнет
Холодными руками осени, –
Я мчусь не белкой – мчусь огнем.

Не след от лапок строфы эти,

Колючки строк не коготки.
От тренья медленных столетий
Решетки вспыхнули тоски.

Позабыл святую проповедь:

В травах рая ползай ты.
Захотелось мне отпробовать
Звездных яблок высоты.

Два вечных палача в рубахах там

Из заревого кумача.
Восток и Запад. Кроют бархатом,
Да рубят со всего плеча…

119

Теперь я знаю, отчего
Гарем берез – пожар зеленый,
Когда мелькает каждый ствол,
Руками ветра опаленный.

В зеленый час не оттого ли

Звездами вздрагивает глубь,
Что царь-завод ее изволит
Насиловать лесами труб.

А дрожь поэта ледяная,

Когда он женщина на миг
И слов зачатье чует… Знаю,
Не ты – кричала ночь: возьми.

120

Медом месяца стоялым
Льет затишье во всю мочь.
Кто один под одеялом,
Не дыши ты в эту ночь.

Жил безумец Пирауи,

Был он властно обнажен,
Властно пил он поцелуи
На волнах душистых жен.

Он в пустыню с ними съездил,

Где синеть боится Нил.
Там запястьями созвездий
Он Изиду задушил.

121