Целоваться, в самом деле, У тебя учиться надо. Ты моя была в отеле С чудным именем: Гренада. Я целуюсь очень громко, – Вот беда моя сыздетства, Соловьиного потомка Соловьиное наследство. Помню дым луны фарфорный, Синих звезд не забываю, Твой зрачок пустой и черный, Белизна твоя без краю. Помню, помню пальчик каждый, Каждый волос твой целую. Кто любил тебя однажды, Не полюбит тот другую.
3/III 1927
"Мчался я, как в поле брани..."
<Ю.И.>
Мчался я, как в поле брани Молодой Наполеон. Жаждал я завоеваний, Был я дымом опален. Адъютантом был мне ветер, Конь железный подо мной Вкруг дома в багровом свете Разрывал, как вражий строй. Я хотел побыть с тобою В золотой последний час. Как трофей горячий с бою, Я увез тебя, лучась. Помню всё… Как, уезжая, Ты была еще бледна… Я люблю тебя, чужая Многогрешная жена.
Над бездною моря один я стоял. Покинул я мир и о нем не мечтал, О мире кровавом, объятом борьбою. Над синею бездной один я стоял. Как старому другу, внимал я прибою. Безумный… Он жил между идолов скал, Он плакал, смеялся, он сказку шептал. Где пьяные плечи ныряют наяд, Где пламенем белым их пальцы летят, Утес там когда-то чернел одиноко. Косматою думою был он объят. Как замок забытый, молчал он глубоко, И волны, бывало, целуют его, А он всё молчит, не узнав ничего. Однажды, как знамя победы, на нем Блеснула красавица, вся в голубом. На солнце, на тучки она посмотрела, Потом второпях огляделась кругом, И в бездну веселую кинулась смело, И тайну свою далеко унесла От скучного мира страданья и зла. И волны мятежные с разных сторон К утесу безмолвному шли на поклон, Пернатые пели ему на привале, Склонялся пред ним золотой небосклон, И смуглые бури его целовали, Но девичью тайну никто не узнал, Утес равнодушный, как прежде, молчал. И бездна вскипела и гневной волной Разбило на скалы утес роковой. Но девичью тайну волна не открыла… С тех пор не смолкает безумный прибой, С тех пор всё растет его буйная сила, И если он к тайне ключа не найдет, То берег он весь, как утес, разнесет.