Збройники

Адреналин выплескивается в замусоренную никотином кровь, пальцы подрагивают, уууу, брат, это вы зря туда так беспечно заехали, это вы зря… Темный ряд деревьев на пару километров проходит вдоль линии, слева почти примыкая к цели-семь, этому «боярскому дому», а иначе — их КСП. КСП мы развалить не можем — дом стоит в квадрате таких же домов, и там живут люди. Да и не разваливается дом из станкового гранатомета, не та мощща. Лесополоса тянется на юго-запад и через полтора-два километра втыкается в сепарскую позицию «Амонсклады», и именно под прикрытием этой посадки противник ездит туда-сюда, а мы пытаемся его ловить в редких прогалинах.

Светло. Сегодня солнечно, видимость будет отличная с квадрика, увижу хорошо, теперь, когда знаю, где искать. Наверняка у вас там масксеточка толковая натянута… Жаль, Васи нема, сейчас бы посменно на двух квадриках повисели бы над целью и заколупали бы этот «Камаз»… Костя Викинг вон такой же «Камаз» из своей «зушки» разобрал, еще когда он был на соседнем «Эвересте», а мы — любители гранатометов, мы его навесиком, навесиком…

— Президент! Президееееент! — ору я в пространство, почему-то ни секунды не сомневаясь, что Серега уже оделся, обулся и бежит в сторону войны.

Ошибся. Вместо Президента в кунг вваливается отдувающийся Мастер, с крошками в бороде и сигаретой примерно там же.

— Не кричи, денег не будет, — пыхтит Толик и вытаскивает сигарету.

— О, Мастер, скажи Гале, нехай СПГ готовят, я сейчас полечу на посадку. В районе цели-семь вроде «Камаз» с «зушкой» выпасли.

— Цель-семь — это «боярский дом»?

— Военные, блин… Да, «боярский дом».

— Я пойду, с Ваханычем, — значительно смотрит на меня Мастер и снова сует в бороду сигарету. — Пять минут есть одеться?

— Десять есть — пока возьму, пока долечу… А Вова… там как?

— Нормально. Война же.

После третьего выстрела из СПГ, наконец-то попавшего примерно туда, куда нам надо, в ничем не примечательное место среди серо-черных деревьев, «Камаз» с кургузой будкой вылетит из-под очень хорошей, «сезонной» масксети и рванет в сторону дачного массива. Я не успею нажать на кнопку записи видео, квадрик будет уже пищать батарейкой и проситься домой. Я возьму левее-дальше… то есть северо-восточнее, чтобы хоть краем глаза увидеть, куда именно уйдет «Камаз». От «боярского»… От седьмой цели, обозначенной в нашем планшете как «КСП Док главн», к квадрокоптеру протянутся злые трассы, белая китайская игрушка, помогающая нам воевать, резко пойдет вверх, Мастер перенацелит СПГ на эту цель, но я опять побоюсь попасть в какой-то из соседних домов и дам отбой. Минут через сорок «Нона» забросит к нам шесть серий по три мины, неожиданно в эфир вылезет Шайтан и потребует, чтобы мы его корректировали. Корректировать будет Ваханыч, в рамках военной терапии. Накорректирует так, что «Нона» заткнется и не будет стрелять еще пару дней. Еще через полчаса он придет за автоматом и пойдет с Мастером в наряд. Я найду на полке холодную овсянку, вышкребу из тарелки клейкую сладкую массу, съем, вытру ложку и тару влажной салфеткой, сяду на койку и пойму, что почему-то устал. Мобильник будет валяться на спальнике, я открою загрузившийся мессенджер. В верхней строчке неотвеченных сообщений будет светиться «Павел Павел». Очень оригинально, но смеяться над этим мне, который сам скрывается за никнеймом, будет все-таки как-то… странно, что ли.

В сообщении будет написано: «Привет укропчик. Это Паша С., помнишь меня. Как там ты, живой еще? А я в Докучаевск приехал, ты же где то здесь? Если шо мой тел … звони если не ссыш».

Это будет не первый мой одноклассник, воюющий на сепарской стороне. Я поставлю аккумулятор квадрика на зарядку, посмотрю в мое темнеющее небо над моим светлеющим терриконом, сплюну, суну в рот сигарету и наберу номер.

Терриконы

… я толкнул дверь подъезда и вывалился на улицу. Было тепло, даже слишком тепло, как для начала мая. Была суббота, папа пропадал на работе, мама — убирала дома, эх, эта бесконечная уборка, сестра была в Донецке, а я… я попылесосил кое-как, похлебал холодного вчерашнего борща, влез в свежекупленную футболку «NIRVANA» и выскочил на площадку.

Площадка была чистой. Три семьи из трёх квартир, абсолютно одинаковыми дверями выходившие на кафельный пятачок на третьем этаже обычной панельной девятиэтажки, постоянно убирали. Культ чистоты нашей площадки и бетонных лестниц перерос уже в ту фазу, когда «убираем, хотя чисто». Я выцарапал из нычки початую пачку красной «Магны», помятый коробок спичек и побежал по ступеням вниз. Лифтом я не пользовался принципиально.

На улице была весна, тепло, ветер, жилмассив «Строитель» на окраине Горловки и раскиданная на запчасти «форд-сиерра». Над «сиеррой» стояло четверо мужиков, курили и молчали. Насколько помню, ремонт этой чудовищной серой машины начался в день ее покупки и продолжался сутками напролет. Мужики общались по-донбасски.

— …уйня, — сказал дядя Миша с пятого этажа. — От Нивы подойдет.

— А вот и …уй, — сказал дядя Валера, и все опять замолчали, втыкая в разобранное заднее колесо.