Збройники

В обед Николаич построил роту. Слово «построил» не то что не подходит — оно даже не лежит в том пласте языковых выражений, которыми можно было описать нашу мотопехотную шарагу. Собрал, оторвав людей от стирки, готовки еды и прочих выматывающих бытовых занятий. В середине редкой посадки стоял сбитый кривоватый стол, на лавках которого уместилась добрая половина. Вторая половина особового складу стояла вокруг, курила, плюхала семечки и ожидала. Под ногами крутилась кошка по кличке «Сепарка» и несколько замурзанных котят.

— Так. Треба выставить секрет, между «Горой» и «Ромашкой», — сказал Николаич и сделал долгую театральную паузу. — На ночь. Два человека. Ближе к «Горе», отам, получается, во второй ямке.

— Це ж разведкина задача, — тут же сказал Андрюха.

— Вже наша, — добавил я. — Сегодня передали. Чи передадут.

— Я пойду, — сказал Мастер.

— А на АГСе хто будет?

— Ты сказав — ти і йди, — тут же сказал худой и остроязыкий Серега Президент. — С днюхой, кстаті.

— Ну и пойду, — ответил я и вытащил из чьей-то валяющейся на грязной клеенке пачки синих «прилук» сигарету. — Напугав, мля.

— Пойдешь со мной? — Мастер, бородатый и постоянно серьезный, внимательно на меня посмотрел. — Не зассышь?

— Пойду, — я сунул помятую сигарету в рот.

Попытался сделать вид «мне не страшно» и захлопал по карманам. Толик вытащил зажигалку и кинул мне через стол. Я не поймал. Все молчали.

— Решили, — хлопнул Андрей и обозначил движение в сторону бачка с недочищенной картошкой. Народ загомонил и начал отворачиваться, Серега вытащил телефон.

— Хто это тут решил, шо у нас демократия? Андрюха, ты? Покомандовать захотелось? — вкрадчиво поинтересовался Вася.

Все замерли. Таким тоном ротный говорил только в одном случае, и лучше было послушать. Лис усмехнулся. Андрей, бывший старшиной при предыдущем ротном и привыкший рулить по-своему, опустил голову. Под столом мяукнул котенок.

— ГБР надо, кроме секрета, — сказал ротный.

— Шо? — проворчал Серега.

— Гэ-Бэ-Эр. Группа быстрого реагирования.

— Задлянахєра?

— Чуйка в мене. Херова.

В секрет я не пошел, и не буду врать — я этому ни капли не опечалился. Хорошо, что командир даже и не спрашивал меня, хочу я идти или нет, — это армия, братан, в армии спрашивают «Идешь?» не для того, чтобы принять решение, а для того, чтобы проверить, забоялся ты или нет.

Отказываться было не принято ни в нашей второй роте, ни вообще в Збройних Силах. Отказываться — это «западло».

Все разбрелись по опорнику, и хорошей новостью этого прохладного дня посреди ельника было то, что Толик тоже не должен был идти в секрет. Толик должен был отправиться старшим смены на «Кондор», нашу северную позицию, граничащую с позициями третьей роты. Секрет нами выставлялся на юге.

Мыша пробежала по столу и юркнула в какую-то щель. Свежераспечатанная на волонтерском принтере «форма-тридцать-восемь» готовилась отправиться в буржуйку по причине ее несоответствия керівним документам. Очередного несоответствия очередным документам. Бля. Они объявили мобилизацию, а теперь мы играемся в эти бумажки, вместо того чтобы…

Вместо того чтобы — что? С ухватистым гиканьем штурмовать Новоласпу?

Фу, дурные мысли в голову лезут. А в армии оно как — если лезут дурные мысли, то треба заняться делом. И уж точно не составлением документации.

Я плюхнулся на нару и поерзал на сером одеяле. Вот странные мыши создания — пенопласт жрут, а одеяло — нет. Загадка пищеварения. Стащил с гвоздя плитоноску, потом бронешапку, взвалил на многострадальное одеяло и уставился на сумку.

На английском черном бауле, изрядно испачканном плодородной донбасской землей, завела привычку спать мелкая рыжая лохматая собака по кличке «Собака». Днем она дрыхла, нещадно храпя, вечером уматывала в посадку, а эстафету по храпу принимал Лис. Храп сопровождал меня круглые сутки, и со временем я перестал обращать на него внимание, мало того, иногда, когда Саня замолкал, я просыпался и валялся, втыкая в потолок и борясь с желанием выйти и покурить. Обычно желание побеждало.

Собака по кличке «Собака» зевнула, всхрапнула и поежилась. Сгонять ее было жалко, и я аккуратно просунул руку, нащупав грязными пальцами мою прелесть, мое сокровище и мою ценность — присланный волонтером из Львова ночник.

Ночник был с головным креплением, стоил немеряно денег, был аккуратно уложен в картонную коробку, и я хотел подогнать его, увидеть, как оно будет с каской работать, и вообще — ну хоть как-то подготовиться. Командир, в неизвестной мудрости своей, назначил меня любимой женой, то есть, в «гэ-бэ-эр». Еще в этой группе быстрого реагирования был Лундгрен, ну и сам ротный, болтающийся где-то снаружи.

Так, под каску оно не лезет, на каску не цепляется. Может, отак сдвинуть крепление… Мля, пластмасски херовы, хто это так придумал?…