Збройники

— Ты еще и не подозреваешь, на что я способен.

— Мы живем с тобой полгода двадцать-четыре-на-семь. Я знаю о тебе все.

— Ну да, ну да, конечно. Проверим?

— А ну давай.

— Как мое отчество?

— Александрович. Мартин Александрович, эсквайр.

— Угадал. Хто я по профессии?

— Мобилизованный.

— Ладно… Шо вчера хотел Ляшко?

— Вот ты мне и скажи. — Вася садится на койке и начинает рыться на полке. — Ты мои линзы не видел?

— Нет. У Ляшко жена завтра в Ваху приезжает.

— Ебаааа… а чего так вовремя сказал? Он бы еще позже предупредил.

— Ну вот так.

— Надолго протеряться хочет?

— Двое суток. Двое с половиной.

— С нарядами разобрался?

— Угу. Там все норма, треба твой командирский «нехай», и перед нарадой можно в Ваху забросить, по идее.

— Нехай. Скоро кофе будет?

— Та погоди, тока ж набулькал.

— Зара Президент придет и будет орать, шо поздно поставил.

— Пусть поорет, ему полезно.

Я распахиваю дверь.

Утренний воздух врывается в кунг, облетает тесное, заваленное майном и шмотками помещение и в панике вылетает обратно. Несмотря на утро ВОП громко и матерно живет. Стук падающих с «Урала» бревен смешивается с матами, криками и смехом, возле своего «бунгало» копошится Механ, перебирая неисчислимые пакетики и звякая ключами, над ним стоит Квартал, водитель, за которым закреплен наш ЗиЛ, и капает Механу на мозги. Механ отбивается, но как-то вяло.

— Мехааан! — кричу я, высунувшись из дверей кунга и выпуская дым. — Ну шо, дизель запустишь сегодня?

— Нє! — кричит в ответ Васюм и поднимается.

— Мля, а нахера я тебя в эр-мэ-тэ-зэ возил?

— Той там не бу́ло такого блочка, шо тре ставити.

— Вася, ну блин.

— Не блінкай, не дома. Як змо́жу — зро́блю. Але й не раніш.

— Мартін, де мій кохве? — подключается к крикам вынырнувший из-за Механовского «бунгало» Президент.

— Ну вот, шо я говорил, — довольно говорит сзади Вася. — Чччерт, линзы заканчиваются.

— Ты тока научись в ботинки попадать, а то носков реально чистых больше нема, — говорю я, заныривая обратно и закрывая дверь кунга.

Через десять секунд в нее раздается требовательный стук.

— Кто там? — говорю я, сгребая три чашки с полки и с сомнением их рассматривая. Ну, почти чистые…

— Відчиняй, бляха-муха, закрився він! — глухо раздается снаружи.

— Занято! Приходите завтра.

— Девушка, мені каву з цукром будь ласка! Дві ложечкі!

— Хєрожечки! Сказано тебе — за-кры-то! Приходи завтра, пьянь, больше в долг не наливаем!

— Та я карточкой розрахуюсь! Мені ж тока кохве!

— Я тебе шо, банкомат? Свое надо иметь. — Я распахиваю дверь. — Привет, недолік.

— Привіт, піпіська, — отвечает ухмыляющийся Президент. — Бажаю здоровья, товарищ генерал-лейтенант. За вашим наказом — без подій.

— Вільнааа, — командует Вася. — У тебя носки чистые есть?

— Не покупайся, — быстро говорю я и начинаю насыпать из початой пачки «львовской красной» в чашки. — Он на носки подсел — спасу нет. Только о них и говорит. Наркоман, наверное.

— Нє, нема чистых, — гордо отвечает Президент. — Ще вчора думав стіраться, та води не бу́ло. Так шо с кофе?

— А, кстати, — говорит Вася и все таки попадает в ботинки с первого раза. — Серега, завтра с нами на нараду поедешь. В нарядах подменись.

— Зачем?

— Не скажу. Надо. Оденься покрасивше.

— Мля… Пікселя одєвать?

— Не, ну давай уже без фанатизма.

— Носки чистые наденешь — и зашибись, — добавляю я. — Отойди, чудовище, кипяток же ж…

Тах-тах-тах-тах! Пули «зушки» проходят где-то выше и левее, мы слышим только выстрелы. Тах-тах-тах! Куда они бьют?

— Танцор, я Браво! — включается «местная» моторола.

— Танцор на связи! — Вася сдергивает рацию с зарядки.

Рация выдает «трехтоналку» и гаснет.

— Мартин, аккумы есть?

— Нема, все дохлые.

— Мля, — Вася хватает «батальонную» и переключает канал. — Танцор на связи!

— Васюуууум! Заводи геник! — ору я.

Тах-тах-тах! Опять валят. У нас «Браво» под обстрелом, чи шо?

— Рано! — откликается Механ.

— Бегом, мля! — и тут же маленький Механ, прочувствовавший всю важность момента, стартует в сторону капонира с «двести-шестьдесят-первой» БМП-2.

— … Танцор, я Браво. По проводам, — выдает радейка, и тут же у Васи звонит мобильный.

Президент исчезает, я бросаю дохлую рацию на койку и начинаю судорожно зашнуровывать ботинки. Ого, без десяти семь, что це за фигня такая? Война не по расписанию? С каких дел?

Бах! Бах!

— Танцор, я Альфа!

— На связи!

— По проводам…

— Похер, так говори, я занят.

— Миномет по «Кандагару» работает… и «Утес» по нам.

— Отвечайте на все деньги! — бросает Вася в радейку, и, прижимая телефон плечом, поворачивается ко мне: — Шо стоишь? Подымай всех!

Так, баофенг вроде живой пока… Ни в минометке, ни в «Утесе» нет ничего странного, кроме времени. Утро, непонятное творится, и эта непонятность нервирует.

— Внимание всем, это Мартин. Четыре-четыре-семь. Повторяю — четыре-четыре-семь. Как поняли, прием.